«Воронежское обозрение» продолжает анализировать ситуацию вокруг деятельности одного из крупнейших городских предприятий — Воронежского акционерного самолётостроительного общества.

Напомним, что 22 августа Роспром выпустил рекомендацию, согласно которой была приостановлена эксплуатация самолётов Ил–96–300. Той самой модели, сборкой которой завод не без оснований гордился. А через полтора месяца — в последние дни сентября — неожиданно для многих лизинговая компания «Ильюшин Финанс Ко.» (ИФК) отказалась от доверительного управления контрольным пакетом акций ВАСО, и тут же подал в отставку генеральный директор ВАСО Вячеслав Саликов. Совет директоров, в который, кстати, входят представители лизинговой компании ИФК, эту отставку принял. Как выяснилось, без работы Саликов не остался — занял пост заместителя гендиректора ИФК по производству. А буквально на следующий день после отставки Вячеслава Алексеевича в небо поднялись и опальные Илы. «ВО» уже делало попытку проследить связь между всеми этими событиями. К сожалению, не горит особым желанием делиться с журналистами наболевшим сам Вячеслав Саликов.

Гораздо проще оказалось проинтервьюировать совладельца ИФК и Национальной резервной корпорации, депутата Государственной Думы Александра Лебедева.

Человека, который, судя по публикациям в центральной прессе, вступил уже в открытую конфронтацию с властями, дабы защитить российский авиапром.

— Александр Евгеньевич, на ваш взгляд, связаны ли между собой отставка гендиректора ВАСО и уход ИФК от доверительного управления акциями завода?

— Эти вещи совершенно не связаны. Вячеслав Саликов принял решение сам — во всяком случае, заявление было подано им «по собственному желанию». Мы с вами, конечно, взрослые люди и понимаем, что за такого рода формулировками стоит много разных подспудных факторов, но я не хотел бы распространяться на эту тему.
Думаю, лучше спросить об этом у самого Вячеслава Алексеевича.
Решение о завершении договора на управление акциями не является неожиданным.
Просто так совпало с событиями вокруг ИФК, с заседанием Правительства. Наверное, если результаты управления акциями положительные, то стоило бы рекомендовать продлить эту практику. Однако в сложившейся вокруг ИФК обстановке это вряд ли целесообразно. Нужно, чтобы обстановка радикально переменилась.
Формально у ИФК истекли соответствующие контракты с двумя крупнейшими акционерами ВАСО: МАК «Ильюшин» (30% акций ВАСО) и АК им. Ильюшина (26% акций).
Вот и всё. Хочу заметить, что за всё, сделанное компанией за эти два года, менеджменту «Ильюшин Финанс» можно смело поставить оценку «отлично». Это вам подтвердит любой специалист — достаточно сравнить финансовое положение «до» и «после». Давайте посмотрим на результаты. Полностью погашена просроченная задолженность по налогам и обязательным отчислениям на сумму 532 млн. руб.
Выручка ВАСО и прибыль от продаж выросли в 2,5 раза. Во столько же раз возросла средняя заработная плата, остановлено падение численности работающих. Налогов и платежей во внебюджетные фонды ВАСО уплатило более 2,6 млрд. руб.
За такие результаты неплохо бы вручить государственные награды, как это принято в других отраслях, или — на худой конец — заплатить премию. Однако ни денег, ни наград, ни хотя бы благодарственной грамоты от государства ИФК не дождалась.
Дождалась другого. До сих пор из-за саботажа чиновников из Правительства, которые не выпускают соответствующую директиву по голосованию на собрании акционеров ИФК, не принято решение о дополнительной эмиссии акций лизинговой компании. В ожидании решения государства частные акционеры ИФК вынуждены уже дважды продлевать это собрание. Если затянут ещё на пару недель, то — при установленной законом процедуре утверждения допэмиссии — ИФК уже не получит предусмотренные в бюджете этого года госбюджетные средства. Нечем будет финансировать новые заказы на ВАСО, хотя таких заказов в портфеле ИФК — более чем на $2 млрд. И лизинговая компания здесь не виновата.
Это в Правительстве не торопятся, ведь над ними, что называется, «не капает».
Чиновники получают доходы в разы превышающие среднюю зарплату на заводе ВАСО, а помимо этого — и другие социальные блага. Воистину: «сытый голодного не разумеет».

— А не имеет ли основания версия, согласно которой ИФК ушёл от контроля над акциями ВАСО после заявления премьер-министра Фрадкова о необходимости проверить финансовые документы взаимоотношений ВАСО и ИФК ещё за 2002 год?

— Во время проверки ИФК Счётной палатой в этом году были проверены в том числе и результаты работы ИФК по управлению акциями ВАСО. Никаких отрицательных фактов не было выявлено. Кстати, председатель Национального инвестиционного совета России академик Александр Некипелов два месяца назад обращался к Михаилу Фрадкову с предложением провести правительственную проверку деятельности ИФК, на что получил официальный ответ о нецелесообразности такой проверки.

— Тогда вернёмся к теме Вячеслава Саликова. Какое мнение сложилось в ИФК и лично у вас относительно бывшего гендиректора?

— Я считаю, что Вячеслав Алексеевич — это настоящий профессионал своего дела и прекрасный управленец. Мне искренне жаль, что воронежский завод потерял такого руководителя. Но человек с его опытом всегда найдёт себе «место в строю», как недавно образно сказал Президент. Поэтому и не удивительно, что сейчас Саликов занимает должность заместителя гендиректора ИФК по производству.

— Представители ИФК, насколько известно, голосовали на совете директоров за отставку гендиректора ВАСО. Ждали Вячеслава Алексеевича у себя в компании?

— Скажите, пожалуйста, а как они могли бы голосовать, если по факту имеет место заявление по собственному желанию? К тому же вопрос решался, как я понимаю, до всякого совета директоров.

— Александр Евгеньевич, а насколько лично вы можете влиять на эти процессы?

— В вопросе о степени аффилированности ИФК со мной существует много, мягко говоря, недоразумений. ИФК, вопреки расхожему мнению, мне не принадлежит. Это — государственная компания. Её контрольный пакет (54% акций) принадлежит Росимуществу (38%) и государственному Внешэкономбанку (16%), представители которого всегда голосуют так, как предписывает директива Правительства. Поэтому председателем совета директоров является глава Роспрома Борис Алешин, тот самый, что недавно приезжал к вам в Воронеж.
Точно так же ВАСО является государственным заводом, 56% акций которого контролируются МАК «Ильюшин» (председатель совета директоров — опять же Борис Алешин). Если вы спросите у меня, считаю ли я этот государственный менеджмент правильным и полезным, то я отвечу, что нет, не считаю. Чиновник не может быть эффективным управленцем в бизнесе. Это многократно проверенный факт. Кстати, это доказало и привлечение ИФК к управлению ВАСО. Теперь же, в процессе сгребания в одну кучу подконтрольных государству предприятий авиапрома, которыми управляют чиновники, создающие Объединённую авиастроительную компанию, велика вероятность «выплеснуть с водой и ребёнка». На заседании Правительства по авиапрому в сентябре министр экономического развития Герман Греф правильно заметил, что отрасль «заражена государством» и что «неэффективное государство не может создать эффективный авиапром».
В случае с ИФК я выступал как частный и, подчеркну, миноритарный акционер и как инвестор, вложив в отрасль за последние пять лет около $200 млн. И я делал это не в расчёте на какую-то сиюминутную сверхприбыль и не из желания чего-нибудь «стащить» у родного государства. Поверьте, для таких стремлений есть более «аппетитные» отрасли — та же нефтянка. Делал я это, потому что искренне считал: авиапром можно поставить на ноги, если наладить частно-государственное партнёрство. Если хотите, был такой энтузиазм.
Увы, испытав на себе все прелести партнёрства с нашими чиновниками, я теперь уже так не думаю. Сейчас я не уверен, что наше государство вообще способно к какой-либо созидательной деятельности. Поэтому единственный путь сегодня, если мы хотим спасти гражданское авиастроение, — это убрать из него государство, пустить туда частный бизнес. Тем более, что прекрасно известно: государству в лице чиновников эти заводы и не нужны. На своих совещаниях они прямо говорят, что ВАСО и ульяновский «Авиастар–СП» надо закрыть.

— То есть, правда, что влияние на последние события могли оказать резкие заявления премьер-министра Михаила Фрадкова, в частности, о прекращении производства российских самолётов и о том, что «надо поменять людей»?

— Если это так, то мы опять же имеем «эксцесс исполнителя». Я был на этом заседании правительства, которое было анонсировано как судьбоносное, а закончилось очередным выпусканием пара. Мне кажется, говоря про «людей» и «картинку», Михаил Ефимович имел в виду как раз чиновников, отвечающих за авиапром. Ведь это они определяют правила игры в отрасли, это они своим бездействием, или, как в случае с Ил–96, — преступными действиями — загоняют в фоб производство.
Но, видимо, те, кого на самом деле неплохо бы поменять, решили перевести стрелки на директоров заводов. Директоров, которым надо ордена давать за то, что они сохранили заводы, специалистов и ещё что-то производят в этих нечеловеческих условиях.
Также, насколько мне известно, из Роспрома «ушли» двух наиболее профессионально разбирающихся в авиастроении специалистов: начальника управления авиапрома Вячеслава Рыбакова и заместителя руководителя агентства Игоря Гаривадского. Это сделано, по-видимому, для того, чтобы доложить Фрадкову, вопрошавшему на заседании Правительстве и не услышавшему внятного ответа: кто же занимается авиапромом? Наиболее компетентных специалистов выявили, а как выявили — тут же и уволили. Выполнили указание о смене «картинки». То же самое можно сказать и в отношении почти девяти десятков руководителей федеральных промышленных предприятий и организаций, которых менее чем за год уволило со своих должностей руководство Роспрома. Зато все первые лица Минпромэнерго и Роспрома остались в своих креслах.

— В нескольких громких последних интервью вы открыто сказали, что существуют какие-то политические нюансы, из-за которых вам становится всё сложнее работать.

— Политические, как вы говорите, «нюансы» в нашей стране есть в любом, даже внешне вроде бы далёком от политики событии. Не думаю, что события в авиапроме имеют отношение к моей скромной персоне. Думаю, здесь, как говорил один популярный в прошлом телеперсонаж, всё гораздо более «запущено». Возможно, мы имеем дело с проявлениями сознательного саботажа и целенаправленных действий, которые должны привести к разрушению отрасли. Нельзя ведь исключать и международный аспект — как известно, российский рынок авиатехники является вожделенным блюдом для зарубежных конкурентов.