В Национальном резервном банке (НРБ) идут проверки, заблокирован счет, с которого финансируется деятельность "Новой газеты". Александр Лебедев, владелец НРБ, в интервью Bankir.Ru рассказал о своем видении событий – почему пришли проверять банк и что происходит в российской банковской системе.
– Расскажите о ходе проверок. Что ищут в банке?
– Главный объект проверки – мои личные счета. Ищут, не занимался ли я отмыванием, хищением, сокрытием за границей, получением денег от Госдепа и так далее. Каким образом я заплатил в ряд крупных западных благотворительных фондов $20 млн. Не увел ли я их незаконно из России. Не участвовал ли в убийстве Сергея Кирова и троцкистском уклоне. Не смешно.
– ЦБ называет проверку стандартной. Проверка, которая идет сейчас, более или менее жесткая по сравнению с предыдущей?
– Такой проверки – 120 человек, не было в истории ЦБ. В Межпромбанке, откуда украли $2,5 млрд., было 16 человек.
– Что за сюжет с письмом от МВД в Екатеринбурге?
– Профилактика. Идет команда из силовой структуры в полицию, они исполняют. Как могут. Как и в НРБ в Москве в прошлую пятницу.
– Какая сейчас атмосфера в банке, как сотрудники реагируют на происходящее?
– Они не очень рады. Они хотят зарабатывать, получать премии, а не плодить убытки. Часть, процентов 40, возможно, потеряет работу.
– С чем вы связываете начало всех этих действий в отношении банка?
– Дело в "Новой газете", которая ведет серьезные расследования в отношении крупных чиновников. В ходе проверок ищут, не финансирует ли Лебедев оппозицию? Не понимают, что все протесты не имеют финансовой основы. Люди выходят на митинги по убеждениям, считая, что мы живем неправильно. И других инструментов, чтобы выразить это, кроме как выйти на митинг, у них нет. Они вовсе не революционеры.
Мы же нейтральны. Газета лишь рассказывает о коррупции и о нашей жизни, о судебном произволе. Есть такой мотив: спецслужбы уловили, что хозяин недоволен. У меня есть проблемы и в других отраслях, которыми я занимаюсь, – авиаперевозки, авиапром, строительство, сельское хозяйство.
– Давайте вернемся к банковской системе…
– Наша банковская система и надзор коррумпированы. Сотни банков – вообще не банки. Достаточно сравнить их капитал и активы, средние затраты на ведение банковской деятельности. В банке не может работать меньше нескольких сотен человек, высокие управленческие и административные расходы. При затратах в миллиард рублей, капитале 200 млн. рублей, активах меньше миллиарда – как такой банк может существовать? Таким был Универсальный банк сбережений: капитал $1 млн., активы $20 млн. Через него несколько десятков миллиардов рублей "покинули" страну. Банк закрыли, никто никого не ищет, остался только бедный Магницкий – он уже давно умер, а его все еще судят. Бризбанк – отмыли 40 млрд. рублей, все тихо. Только из Банка Москвы и Межпромбанка исчезло более $7 млрд. – это официальные данные. ЦБ ничего не видел?
Из нашей банковской системы на запад за 10 лет "ушло" минимум $500 млрд. Эти деньги присвоены в результате преднамеренных банкротств, мошенничества, коррупции. Все крупные сделки свыше $1 млн. проходят через банки. Надзор "очень строгий": муха без билета в банке не летает. Отчетность сдается 2–3 раза в день. И каким образом можно было не увидеть, что банкир Пугачев, изображая крупный банк, собирает деньги? Пугачев решил не входить в систему страхования вкладов. В Межпромбанке держали деньги многие госучреждения. Все эти деньги, $2,5 млрд., он выдал самому себе на 200 офшоров и уехал вслед за деньгами в Европу. Недавно его обнаружили, причем при смешных обстоятельствах. Один из крупных российских госчиновников приехал в Швецию разбираться с какими-то мошенническими пугачевскими предоплатами. И встретил там Пугачева, который пытался еще и комиссию получить со шведов.
– По вашему мнению, Пугачева и Бородина не ищут?
– Нет, ну почему же, формально следствие ведется. Турбанов (глава АСВ Александр Турбанов. – прим. Bankir.Ru) теперь дает интервью и говорит – ну мы же не можем сказать, что это Пугачев принимал решения по банку. А Бородин теперь заявляет, что у него отобрали банк. Он давал интервью крупному западному СМИ в окружении адвокатов и рассказывал, что он новый Ходорковский. Бородин вынул как минимум $4 млрд. из банка, принадлежащего правительству Москвы, и утверждает, что он жертва режима и что у него отобрали бизнес. А на самом деле, как вы думаете, его кто-нибудь преследует?
Сейчас публичная активность ВТБ по поводу Банка Москвы свернута. Турбанов говорит, что Бородина понимает.
Когда я еще был депутатом, то предлагал сделать минимальный капитал банка 2–3 млрд. рублей и жестко наказывать за преднамеренное банкротство банков. А у нас сидит только зиц-председатель Московского национального банка, все деньги из которого присвоил Ашот Егиазарян. Все эти банкиры создали в Лондоне международный антикоррупционный комитет.
А Центральный банк занимается пруденциальным надзором. Читаю интервьюМеликьяна. Он говорит что-то вроде: "Мы знали, что делал Пугачев, но не могли ничего сказать, а иначе он бы обвинил нас в коррупции". Тогда вас следует обвинить в коррупции, потому что вы ничего не сказали Пугачеву.
– С офшорами сейчас начали бороться, в том числе в рамках нормативов ЦБ.
– А что они сейчас-то проснулись? После Межпромбанка? А раньше не видели? Очередная кампанейщина. ЦБ вообще не заглядывает в госбанки. А надо посмотреть на ВТБ, Сбербанк, Россельхозбанк, кому они выдают кредиты, почему Полонским? Просто Сбербанк очень большой, и на его фоне миллиарды долларов теряются. Нет таких очевидных попаданий, как у ВТБ. ВТБ может через свои точки выдавать на любой офшор. Вот куда надо послать 200 проверяющих.
– Давайте вернемся к результатам предыдущей проверки НРБ. Весной 2011 года в интервью "Банковскому обозрению" вы сказали: "Проверка закончится – будет еще одно совещание у Кудрина, тогда и мы примем решение относительно исков: надо их подавать или не надо. Может быть, договоримся. Я надеюсь, что после этого будет поставлена точка". Что произошло далее?
– Результат проверки пришел в банк в июне 2011 года. По правилам ЦБ мы не имеем права разглашать результаты этой проверки, но поверьте мне, она выявила, что наш банк идеальный.
Много ли банков вернуло стабилизационные деньги? Например, ВЭБ по Глобэкс-банку ничего не вернул. Я вообще не понимаю, зачем его спасали. Это странный банк, который имел маленькую сетку в Москве и вкладывал средства в недвижимость. Из 90 млрд. рублей 40 млрд. "потерялось" за границей. А нам дали 8 млрд. рублей, через полгода забрали и деньги, и банк. Мы на этой операции потеряли 1 млрд. рублей.
Мы подали иски к ЦБ, ФСБ, полиции и другим госорганам. Как вы думаете, есть ли результаты? Есть, нас теперь продолжают "воспитывать". Но мы себя ведем для нормального общества нормально. Мы хотим создать нормальный прецедент. Так нельзя действовать. Проверка пришла к нам по ложному доносу.
– Сейчас, по словам АСВ, в "Российском капитале" все хорошо.
– Уже после нас в "Роскап" еще миллиардов десять вбухали. Но кому это было нужно, для чего было санировать этот банк?.. Если "физиков" мы спасли, при нас там было 100 тыс. физлиц и 30 тыс. юрлиц, многие из них полуживые, сеть в 60 отделений, которую мы подсократили. Был ли смысл оживлять этот банк? Банков что ли в стране мало? Так что я АСВ не верю.
– А зачем тогда спасают такие банки, по вашему мнению?
– Делается это явно не для того, чтобы защитить интересы российских граждан. Это большие бизнесы по выкачиванию денег, пугачевщина. А пугачевщина, это, конечно, выданные кредиты без залогов на офшоры. ЦБ этого не видел? Может, он не туда смотрит? Если бы 130 человек заявились к Пугачеву вовремя, они бы все обнаружили. А теперь сотрудники ЦБ приходят и говорят, что им нужно найти увод выручки за границу, хотя мы не экспортер, отмывание и нарушение валютного режима, – что за чепуха? Шахтинское дело?
В нашем банке работают 900 человек. Бывшие руководители ЦБ говорят, что такой масштабной проверки одного банка не припомнят – 130 человек на 900 человек. И потом, 500 страниц предыдущей проверки лежат в ЦБ. Что мы такого могли сделать за полгода?
– В каком состоянии был НРБ до начала проверки 2012 года?
– Ценные бумаги на балансе несколько подсели, поэтому прибыль не очень большая – 660 млн. рублей. Резервы развязали, ситуацию с NPL (non-performing loan – просроченный кредит) улучшили. Невозвраты были 14%, теперь 5,5%. Мы перевели эти активы в работающую стадию. Мы подсократили затраты, но расходы по-прежнему велики, под 2 млрд. рублей.
А теперь у нас такая жизнь, что мы не работаем, а сидим с проверкой. Нас парализовали. Проверка займет месяца три. Январь был прибыльным, следующие месяцы, видимо, будут без прибыли. Придется резать по живому, закрывать убыточные точки. Сейчас у нас 28 допофисов, 10–15 точек закроем.
В прошлый раз мы лишились на счетах остатков средств АСВ, АИЖК, АвтоВАЗ, Роснано. Те, кто держал остатки, зафиксировали у себя убытки миллионов на 50–60 рублей. Но кому это надо, считать убытки в госкомпаниях.
В конкуренции с ВТБ и Сбербанком самому прозрачному среднему частному банку, отлично управляемому, трудно. Поборемся, посмотрим. Если не будут давить.
– Вы считаете, что госбанки имеют особые права на рынке?
– Государство даст Костину денег столько, сколько ему надо. Если посчитать, сколько денег он получил из госбюджета и сколько увел на Кипр, мы там увидим удивительные цифры.
Как работает такой госбанк? Выдает кредиты нескольким олигархам в общей сложности на $15 млрд. А потом говорит – ой, кризис. Но какой кризис, если Пугачев заложил 400 га спорной земли в Красногорске? Это не обеспечение, а ерунда. Они ее забрали, и $2,5 млрд. простили. "Систему-Галс" и "Дон-Строй" они поглотили. Эти $10–12 млрд. не исчезают.
Я подготовил письмо в Банк Международных Расчетов, в Базеле, хочу понять, что такое пруденциальный надзор, который применяет наш ЦБ? Чтобы Базель мне официально ответил, каким образом страну может покинуть $500 млрд., украденных через банки, и никого это не волнует. Я еще и журналист, занимаюсь расследованиями, я акционер Банка Москвы, ВТБ и кредитор Пугачева. Будь у меня $100 млн., я бы затеял иски. А боролись бы против меня люди, которые присвоили $200 млрд.
Сейчас ЦБ каждый день говорит об "ужесточении", борьбе с отмыванием и так далее. У нас жесткость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Если госбанки проверять нельзя, то в них можно делать все, что угодно. Это некие политические институты, которые по звонку выдают деньги. ЦБ либо боялся Пугачева, либо Пугачев от ЦБ откупался. ЦБ работает под управлением кредитно-финансовой контрразведки. За такое утверждение надо меня воспитать. Надо провести парламентское расследование – куда ушли $500 млрд., куда их вернуть. Но все боятся.
– ЦБ сделал отправил Меликьяна в отставку и проводит внутренние изменения…
– А вы друзья как ни садитесь… У нас такой пруденциальный надзор – в Межпромбанке ничего не увидели, а к Лебедеву быстро прислали 130 человек. 15 февраля к нам пришел человек с чемоданчиком, его приписали к проверяющим из ЦБ. У него всякие приборчики. То ли он слушает меня, то ли покушается на банковскую тайну, то ли проверяет, не слушаем ли мы кого-то. Нормальная ли это ситуация?
Россия получила $2 трлн. за сырье, из них минимум четверть незаконно выведена за границу под бдительным сопровождением и содействием ЦБ. А уж почему так получилось... Может быть, после убийства Козлова, его ведь как раз убили за борьбу с отмыванием. ЦБ поставили под контроль спецслужб. Они даже не особо скрывают. В Бору, где присутствовали все руководители ЦБ, руководитель НРБ Андрей Манойло выступил. Вы бы видели их лица. В ответ ему обещали, что у акционера банка возникнут проблемы. Ну что это за поведение, это вообще нормально?
– Вы резко критиковали buy-back ВТБ. Зампред ЦБ Алексей Улюкаев сказал, что не видит правовых рисков.
– Улюкаев сначала высказался против, а через неделю согласился. Помимо всего прочего, как проверять, у кого именно выкуплены акции? Никто не проверит. Наверное, что-то наживут на buy-back. В госбанках никакая деятельность не ведется без откатов. Никакая. А по buy-back будут иски.
– Вы финансируете газету, много выступаете в прессе и на своем сайте. А как же принцип "деньги любят тишину"?
– Это принцип тех, кто любит деньги. А я их не очень люблю и не собираюсь перед ними пресмыкаться. К сожалению, разговор о банковской системе неотделим от политики.
Про меня говорят: "Лебедев странный, мог бы зарабатывать огромные деньги". Но они не понимают, что существуют взгляды принципиального характера. Мне это важнее, чем возможность влезть во все крупные проекты типа Олимпиады или северокавказских курортов. Я хорошо знаком со многими представителями власти. У меня иное, чем у них, мнение. Но считают меня ненормальным: разве можно променять большие деньги на большие проблемы с властью?
– Вы считаете, что власти боятся "Новой газеты". При всем уважении, много ли людей ее читают?
– Читают самые пассионарные, деятельные. И это все равно миллионы людей, в первую очередь в Москве. И потом, чиновники же боятся, что прочитает их босс. Та же заметка может "выстрелить" через 5 лет. Нас точно читают все чиновники. Боятся, что прочитают Путин и Медведев.
Все это до поры до времени. Мы все равно двигаемся в правильном направлении. До декабря 2011 года никто не мог вывести на улицы 500 человек, а потом на улицы вышло 100 тысяч. Нас читают, условно говоря, не доярки. Мы не рекламируемся, но наши выступления смотрят и читают сотни тысяч людей. Никакая страна не движется усилиями пассивных, апатичных людей. И те, кого свозят на митинги на автобусах, вышли не с удовольствием. А идейные сторонники режима не понимают, что если бы эти $500 млрд. остались в стране, на эти деньги были бы построены дороги, была полиция другого качества, медицина.
– Вы вступили в ОНФ и собираетесь голосовать за Путина. Чего вы ждете от него? Не напоминает ли это веру в доброго царя?
– Я вскоре выскажусь на эту тему у себя в блоге и на канале. Путин станет президентом. Самое важное, это что он будет делать после избрания. Если все то же самое, то никакого толку от моего голоса не будет. Я продолжу ходить на митинги. Скорее всего, произойдет повышение налогов. Но пора спросить, а что в расходной части бюджета? Зачем строить олимпийские объекты? Считалось, что к Олимпиаде построят всю инфраструктуру. А без Игр нельзя построить дороги? Зачем тратить $20 млрд. в двух самых крайних точках страны? Это очень странная экономическая политика. Олигархи, которые все это затеяли, позже отказались от всех своих обязательств и залезли в карман ВЭБу. На мой взгляд, у нас нет экономической политики, все плохо разрабатывается и еще хуже исполняется.
– Каков ваш прогноз по развитию ситуации? Вы не боитесь лично за себя?
– Крокодилов бояться – не плавать в Замбези.
– Если вам придется уйти из бизнеса, чем вы будете заниматься?
– Найду, чем заняться. Выпущу список Форбс "от Лебедева" с чиновниками нашей страны. Если меня выпихнут за пределы страны, я крайне эффективен по выстраиванию международных усилий по борьбе с коррупцией. Проблема очень большая. Она выходит за пределы похищенных и отмытых сотен миллиардов. Но мне хотелось бы здесь чем-то заняться, я хороший специалист в разных отраслях. Я старался показать пример как предприниматель. Если таким примером является Костин или Бородин – то ради Бога... Сейчас мы самый большой производитель картофеля в стране, самый большой потребитель "ТУ-204", российской техники. Давайте мы все это закроем? Или давайте я как эксперт научу правительство решить проблему доступного индивидуального жилья – за 4,5 лет. Для тысяч людей я ее решил. Для всех – знаю как. А в правительстве – не знает никто.
