Александр Лебедев предлагает учредить институт спецпрокуроров для расследования коррупционных преступлений.
Бизнесмен Александр Лебедев с завидной регулярностью поставляет новости для СМИ. Две недели назад он оказался в центре внимания после обысков в Национальном резервном банке и известия о временном прекращении финансирования оппозиционной "Новой газеты", а вскоре направил премьер-министру Владимиру Путину письмо с предложением ввести институт спецпрокуроров и начать парламентские расследования коррупционных хищений. О том, как, по его мнению, надо бороться с коррупцией и какую роль в этом должны играть банки и надзорные органы, Александр Лебедев рассказал в интервью "Профилю".
ПРОФИЛЬ: Почему вы решили написать Путину? Полагаете, что после выборов он всерьез займется борьбой с коррупцией? Ведь сколько времени уже с ней боремся, а ситуация все хуже.
Лебедев: Выборы прошли, а проблемы остались. Борьба с коррупцией - главное направление экономической политики государства, и я об этом недавно написал письмо премьер-министру, который теперь опять стал президентом. Да, большинство избирателей его поддержало. Но ведь возникло активное меньшинство, которое недовольно тем, что происходит в стране. Власть не может этого не видеть. И главная причина недовольства - коррупция. Россия не использует те возможности, которые у нее есть, потому что огромные ресурсы наглым образом разворовываются. Представьте себе, что только два банкира - Андрей Бородин (экс-глава Банка Москвы) и Сергей Пугачев (экс-президент Межпромбанка) - похитили примерно $8 млрд. Я уж не говорю про десятки мелких банчков, которые банкротили Матвей Урин и его последователи. И это только часть картины. Есть многочисленные госкорпорации, госбанки, куда ни надзор, ни правоохранительные органы не имеют права заходить. Там процветали вещи, о которых даже власти, наверное, не знают.
ПРОФИЛЬ: Думаете, руководители страны об этом не знают?
Лебедев: Думаю, что Обама вполне может не знать, что subprime debt - это грандиозная афера. Когда-нибудь, скорее всего, узнает, но мы же не можем обвинить в этом Буша или Обаму.
ПРОФИЛЬ: Насколько, по-вашему, велики масштабы проблемы?
Лебедев: По моей оценке, всего в мире обращается как минимум $5-6 трлн "грязных" денег. Эти деньги за десятилетие были в разное время присвоены разнообразными Берни Медоффами, Аланами Стэнфордами и т.д. Медофф и Стэнфорд, который как раз на днях признан виновным в хищении $7 млрд, - это наши Пугачев и Бородин. Сумма украденных из России и отмытых за рубежом средств превышает $500 млрд, то есть на Россию приходится примерно десятая часть . "Грязные" деньги - это серьезная мина, которая заложена под мировой финансовой системой. Мы же не знаем, что с этими деньгами будут делать, - может быть, кто-нибудь устроит нам новый subprime debt, грохнет Lehman Bro-thers и так далее. Это проблема общемировая, и всем вместе надо с ней бороться, приравняв коррупцию к апартеиду. Следует создать специальный орган на международном уровне по борьбе с коррупцией. Не понимаю, почему мир так попустительски относится к тому, что можно украсть миллиард в одной стране и спокойно отъехать в другую страну. Это что, защита каких-то институтов капитализма, частной собственности и либеральных свобод? Это же незаконно. В конце концов, есть же конвенция ООН по борьбе с коррупцией.
ПРОФИЛЬ: И что вы предлагаете?
Лебедев: Предлагаю ввести институт независимых прокуроров, которые будут назначаться парламентом по закону о парламентских расследованиях. На мой взгляд, надо от разговоров о коррупции, от некоторых изменений в законодательстве переходить к тому, чтобы создавать институты. Если сейчас расследовать дело Сергея Магнитского, то полиции и ФСБ придется проверять самих себя. Не будут же они сами себя ловить, в самом деле. Нужен независимый расследователь! Опыт со спецпрокурором уже был, но тогда это так не называлось: следователь прокуратуры Владимир Лоскутов расследовал дело "Трех китов". Тогда президент запутался в борьбе спецслужб друг с другом, публично заявил, что никому не верит, и взял человека из прокуратуры. Он привез его в Москву, наделил специальными полномочиями, и в результате дело пошло. В расследовании о коррупции надо делать то же самое. Если я не подхожу на роль спецпрокурора, можно найти кого-то еще с юридическим образованием, который понимает бизнес и у которого есть репутация. С учетом того, что Путин предложил не так давно усовершенствовать закон о парламентских расследованиях, предлагаю этот институт и ввести.
ПРОФИЛЬ: Вы хотите быть спецпрокурором? А как это можно совмещать с бизнесом? Не будет ли тут "конфликта интересов"?
Лебедев: Свое выступление на бизнес-поляне я практически закончил. Осталось сельское хозяйство и банк, а все другие активы проданы. Думаю, что в ближайшие полгода я и от этого освобожусь, - есть покупатели. В банке оставлю блокпакет. А то люди не верят в честные помыслы человека из "списка Forbes". Хочу быть обычным гражданином. Написал в журнал Forbes письмо с просьбой убрать меня из их списка, так как, во-первых, не понимаю, по каким критериям он составляется, а во-вторых, - пребывание в этом списке вредит репутации.
ПРОФИЛЬ: Как практикующий банкир, можете ли вы оценить, насколько сильно российские банки вовлечены в коррупционные схемы?
Лебедев: Деньги выводятся из страны только с помощью банков. Часто через преднамеренное банкротство, когда собирают деньги с клиентов и потом их "спуливают" в офшоры. Пугачев использовал для этого 200 компаний, а Бородин - 100. У нас сотни "отмывочных" контор используют схему, похожую на ту, что применял Урин. Например, зачем сейчас братья Алякины (один из них - Андрей - бывший шеф надзора в ЦБ) через подставные компании и напрямую купили себе ряд небольших банков, в частности Маст-банк, "Окский", "Пушкино", Интеркапиталбанк и другие? Удобная схема: покупаешь маленький банк, потом выводишь из него деньги, покупаешь больше, опять выводишь деньги. Когда дойдет до самого большого, то привлекаешь побольше денег и все их за границу выводишь. Потом говоришь: извините, рыночный коллапс. Глава Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Александр Турбанов утверждает, что у нас есть рыночные банкротства. Да нет у нас никаких рыночных банкротств! Есть только случаи, когда деньги из банка в карман переложили. АСВ - это отдельная тема. На мой взгляд, реально полезно оно только в отношении выплат денег вкладчикам обанкротившихся банков. Александр Турбанов недавно в интервью вообще сказал, что понимает Бородина, и не факт, что мы докажем вину Пугачева. То есть весь рынок знает, что последний грохнул банк и деньги у него на счетах за границей, а они не знают, как доказать вину. Когда санировался "Российский капитал", то в банке мы обнаружили исчезновение еще до кризиса $200 млн. Когда вкладчики уже были спасены и банк у меня забрали, то АСВ закачало туда 10 млрд рублей наших с вами денег. Зачем? "Физиков" мы уже спасли, его можно было препарировать и банкротить, а не продолжать вкачивать туда деньги. Лучше бы АСВ попробовало вернуть те 6 млрд рублей, которые оттуда украл бывший владелец Алексей Иващенко. Деньги же не исчезают. У спецпрокурора г-н Иващенко сидел бы на допросе и рассказывал бы, куда и на какие офшоры он их дел. Таким образом, получается, что ЦБ и АСВ ничего не решают, а я до сих пор ничего не могу сделать, потому что я не ЦБ и не правоохранительные органы и у меня нет специальных полномочий. Да и по Пугачеву и Бородину нормального расследования не проводилось. А вот почему - это уже другой вопрос: мне кажется, что "крыша", при которой все это произошло (имеется в виду деятельность банков и вывод из них средств. - "Профиль"), до сих пор работает.
ПРОФИЛЬ: Вы на что намекаете? На то, что руководство ЦБ покрывает банки-"прачечные"?
Лебедев: Нет, Сергей Игнатьев, похоже, человек некоррумпированный.
ПРОФИЛЬ: А что касается заказчика убийства бывшего первого зампреда Центро-банка Андрея Козлова (застрелен в сентябре 2006 года. - "Профиль"), то, на ваш взгляд, кто им все-таки был?
Лебедев: Я читал материалы дела, даже встречался со следователем и убежден, что это Френкель (экс-глава Вип-банка. - "Профиль"). Есть многочисленные свидетельские показания. Я виделся с Андреем Козловым за несколько дней до убийства, и он сказал мне странную фразу: "Александр, все, что вы делаете, приведет к неожиданным в вашей жизни поворотам". Он был честный парень, который реально боролся со всеми теми вещами, которые я расследую.
ПРОФИЛЬ: Госбанки, по-вашему, тоже участвуют в коррупционных схемах?
Лебедев: В той или иной степени в коррупционных схемах участвуют и госбанки. Лишь Сбербанк никогда не отличался коррумпированностью. Там еще все более-менее ничего. Но когда "Сбер" выдает $370 млн главе девелоперской корпорации Mirax Group Сергею Полонскому, про которого вся страна знает, что он "кинул" огромное число дольщиков, большую часть денег вывел за границу, там отмыл и перепрятал, то тут, конечно, возникает вопрос: как это могло произойти? Как так получилось, что Сбербанк выдает такому заемщику кредит на некую башню в центре города? Не лучше ли было эти $370 млн выделить на доступное индивидуальное жилье? На эти деньги можно построить примерно 15 тыс. индивидуальных домов.
ПРОФИЛЬ: Значит, вы считаете, что в ближайшее время мы снова можем стать свидетелями случаев, подобных происшедшему в группе Урина?
Лебедев: Смотрите: у нас 130 проверяющих от ЦБ, хотя даже у Пугачева было 16, а в Банке Москвы - 92. В целом по прошлому году НРБ вышел в прибыль, но тот квартал, что у нас сидели проверяющие, был убыточным для банка. Вместо того, чтобы проверять нас силами налоговой, ЦБ, правоохранительных органов, они бы лучше пропавшие в банках деньги искали бы, тогда бы и был результат. Например, когда обанкротился Proton Bank, греки расследовали это дело и арестовали счет владельца банка в Швейцарии на $160 млрд. Наши правоохранительные органы ничего за рубежом не арестовывают. Зато у нас в банке НРБ в позапрошлом году нашли какую-то бумажку и стали ее трактовать как аффилированность. Мы проводили сделки с акциями "Газпрома" по рынку, однако они ухитрились выиграть дело в суде о том, что делали мы это с якобы аффилированными структурами. Потом ЦБ нам дал заключение, что никакой аффилированности нет. Спрашивается: как они умудрились выиграть дело без заключения ЦБ? Недавно налоговая на допросе вообще спрашивала, почему такого-то числа такой-то сотрудник летал на Кипр. Непонятно: зачем они это спрашивали, ведь любую сделку можно подписать как до, так и после поездки, и как они узнали о поездке, поскольку такую информацию можно получить оперативным путем только как спецслужба. Я, например, перечисляю деньги со своего счета Элтону Джону на его фонд борьбы со СПИДом. Давайте Элтона Джона спросим, куда он эти деньги потратил и не отмыл ли на них что-то.
ПРОФИЛЬ: А в самое ближайшее время что вы все-таки будете делать?
Лебедев: Мое дело, как и раньше, - говорить о коррупции и расследовать ее. А как отреагирует власть, не берусь прогнозировать. Надеюсь, реакция будет. Если нет, то, с одной стороны, мошенники, убежавшие за рубеж, заведут песню о "коррумпированном" режиме, рэкете и т.п., а с другой - трудно будет говорить, что власть не видела и не замешана.
