В кинозале Дома журналистов состоялся показ фильма «Зима, уходи», который по инициативе «Новой газеты» сняли молодые режиссеры, выпускники мастерской Марины Разбежкиной.
Кино про последние зимние месяцы, возбудившие и расколовшие общество. Про людей разных, пытающихся сформулировать для себя: в какой стране они живут, в какой — хотят жить.
Кино о том, что влечет нас на улицы. И о том, почему оппонентам так трудно, а порой невозможно понять друг друга.
Десять режиссеров со своими камерами попытались создать из калейдоскопа лиц, мнений, разговоров пейзаж страны на очередном рубежном пике. Жанр фильма — трагикомедия. Даже не жанр — диагноз.
И этот диагноз подтвердили последующие события: 6-7 мая в Москве, когда словно сама Клио держала камеру, монтируя на контрасте невозмутимый звон колоколов Кремля — и винтилово на ближних улицах, декоративный цокот копыт кремлевского полка по брусчатке и реальную работу «космонавтов» на бульварах.
Эти кадры из истории России уже не вычеркнуть. 6 и 7 мая лишь подтвердили: происходящее здесь и сейчас необходимо скрупулезно фиксировать.
Но показ фильма «Зима, уходи!» и круглый стол в Домжуре прошли до новых событий.
Олег ОЗЕРОВ, редактор портала newsland.ru: Ребята, а не страшно было снимать? Особенно когда вы «ныряли» внутрь акций, когда полицейские били рядом с камерой демонстрантов…
Марина РАЗБЕЖКИНА, режиссер и учитель: Пусть Лена скажет. Все акции, где били, снимали Лена и Мадина Мустафина, которой нет сейчас.
Елена ХОРЕВА, режиссер: Нет, не страшно. Ты просто превращаешься в камеру.
Разбежкина: Или вот Зося, она сидела на заборе, сняла поразительные кадры…
Зося РОДКЕВИЧ: Главное — следить, чтобы камеру не разбили, а так не страшно.
Разбежкина: Мадине Мустафиной сломали микрофон на выборном участке в городе Королеве. Это была циничная и страшная история, пострашней омоновских расправ. Там фотографу разбили камеру, Мадине — микрофон. Там развернулся совершенно гоголевский сюжет с исчезновением председателя ТИКа.
Сергей ГРОХОВСКИЙ, зритель: Скажите, о чем этот фильм, что вы хотели показать?
Антон СЕРЕГИН, режиссер: Мы хотели показать, что, собственно, происходит. А ежедневно происходят какие-то маленькие вещи… Люди путаются, не знают, куда им прибиться. В головах вершится сумасшедшая неразбериха, которую выплескивают в онлайн, — какие-то нереальные действия, чудные аргументы. И это прекрасно, потому что все это растет, разбухает, пробивается, знаете, как весна. «Зима, уходи!» — это же неспроста название. Это в людях что-то меняется.
Алексей ЖИРЯКОВ, режиссер: Трудно сказать, о чем фильм. Я, например, был на кургиняновском митинге «СССР 2.0», мы снимали с Аней Моисеенко. Это же преднамеренный чистой воды флуд, которым засоряется эфир. Подобных митингов было много. Совершенно другое — Болотная. Там люди — живые, реагирующие, улыбающиеся как на празднике, креативные плакаты. Мы хотели показать общую картину, атмосферу. В России вообще трудно что-то понять. По телевизору покажут, как Кургинян выходит на площадь, эти вышли, те вышли… А человеку, сидящему перед теликом в Саратове, разобраться практически невозможно. Вот и старались показать как можно больше людей, живых и «неживых» — разных… Такая цель была.
Денис КЛЕБЛЕЕВ, режиссер: Некоторые из нас политикой вовсе не интересовались. И думаю, каждый для себя что-то понял. Кино было поводом пропустить события через себя, сделать собственные выводы. Мы не хотели ни в коем случае снимать агитационное кино, занимать чью-то сторону. При каждой встрече обсуждали: как делать объективную историю. Я не согласен по поводу «живых» и «неживых» героев. Мне кажется, все люди — живые, они просто по-разному думают. Мне кажется, надо прислушиваться к обеим сторонам и делать выводы, которые находятся посередине.
Валерий БАЛАЯН, режиссер-документалист: Самое дорогое в фильме и огромная удача Марины и ее учеников, что получилось кино, как консервы, без срока использования. Оно в вечность уйдет. В нем зафиксирован дух времени, от которого мы начали уже отходить, — это все понимают… Но летучий дух времени пойман, отрефлексирован ребятами. И здорово, что фильм не ангажирован ни той ни другой стороной. Это художественное произведение. Картина показала чудовищный, трагический разрыв двух Россий — разрыв сознания, ментального пространства. И то, что ребята ни на какую политическую деталь не нажали, не выказали ангажированности, — самое ценное. Это и есть исполнение долга документалиста. Полагаю, что помойка, существующая на телевидении, полощущая нам мозги, сгинет, уйдет, растворится. Ничего от этой пены не останется. Останется этот фильм как документ.
Илья ЯШИН, политик: Хороший, остроумный, и главное — непредвзятый фильм. Есть в нем журналистские удачи, например, последнее интервью Pussy Riot перед арестом. Марина Разбежкина и ее студенты большие молодцы.
Лилия ШИБАНОВА, ассоциация «ГОЛОС»: Здесь нет героев ни с той ни с другой стороны. Вот, допустим, Яшин сидит. Он в фильме плакат напротив Кремля со сторонниками развешивает «Путин, уходи!». Но в принципе, героем не выглядит никто. Хотя есть эмоциональный акцент в эпизоде с подлогами на избирательном участке в Королеве. Здесь авторы делают свой выбор. За это спасибо.
Елена ФАРБЕР, зритель: Я прочитала в «Новой газете» статью об этом фильме и очень рада, что смогла его увидеть. Мой сын находится в СИЗО. Вот вы показывали моменты в Королеве на избирательном участке. А в СИЗО нет и таких участков. Мой сын получил выговор за то, что отказался голосовать за Путина. Там идет открытое голосование. Поэтому там, конечно, 99,9% — за одного человека.
Артем ВАСИЛЬЕВ, продюсер: Мне показалось, что это действительно цельное произведение, хотя у него много авторов. С одной стороны, массовое, с другой — очень индивидуальное высказывание. Кстати, я не согласен, что нет героев, они есть, и запоминающиеся. И вот еще. Понятно, что есть разные стороны баррикад, и в моих приоритетах — абсолютно четкая сторона. Но я себя поймал на том, что мне хотелось бы больше понять про другую сторону. Домой к ним зайти, разобраться, что за этим стоит. Все же в фильме есть определенный дисбаланс. А вообще я под впечатлением.
Лариса МАЛЮКОВА, кинокритик: Я посмотрела материал в сборке, и несмотря на то, что работаю в «Новой», сказала ребятам: «Мне не хватает в фильме путинских сторонников. Хочется, чтобы и они выглядели как-то убедительней». Авторы объяснили, что снимали «ту сторону» довольно много. На митингах, собраниях, отдельных героев. А на экране все почему-то выворачивалось в бутафорию. Вот Дима Кубасов рассказывал, как долго снимал-вел своего молодого героя, путинского активиста. Они вместе возвращались в Москву из Смоленска с автобусами на путинг в Лужниках. Было потрачено огромное количество времени… А вот не получилось. Дима говорит: «Он все время словно что-то скрывает, к себе не подпускает. Заучивает слова и их произносит. В итоге от этого «героя» остался один план. Он спит, а за стеклом на соседнем автобусе проносится надпись: «В Москву за Путина!» Символично. Проблема этого дисбаланса проистекает из самой реальности. Некоторые из наших авторов вообще ради этих съемок впервые пришли на митинг. Так что их взгляд был свеж, не замылен предварительной пропагандой. С камерой в руках они ввинтились в толпу, в происходящее, пытались разобраться.
Ольга РОМАНОВА: Я смотрела и думала: «Как жаль, что вы так рано закончили снимать!» Вот Валерий Балаян говорит, что это бурное время уходит от нас, что оно прошло. А у нас сейчас столько всего происходит интересного. Цаговский лес, Астрахань… Так жалко, что кино дальше не пошло… Марина, дальше было еще лучше!
Разбежкина: А в последующие шесть лет столько всего будет!
Романова: Никаких шести лет, конечно, не будет, ну о чем вы. Вчера под Торжком собрались совсем новые, примкнувшие люди. Они не с Болотной, они позже пришли… Говорят, не надо кричать «Путин, лыжи, Магадан!» — зачем Магадан обижать? Правильнее: «Путин, лыжи, Марс!» Развивается народное творчество. Растет самосознание.
Анастасия ЧЕТВЕРЯКОВА, аспирант Российского института культурологии: Во-первых, это настоящая удача, ребята. Я вас поздравляю. Фильм целостный, законченный, логичный. Все построено захватывающе, ярко, с юмором. Для меня как для обывателя ваш фильм стал учебником по событиям последнего времени. Многие вещи встали на место, позиции ряда известных персонажей прояснились. Теперь я по-другому ситуацию понимаю.
Дмитрий ПУТЕНИХИН, активист, художник (Скиф): Честно говоря, я уже смотрел фильм, и все хорошие слова ребятам сказал. Для меня главное в этом кино, что я познакомился с интересными молодыми людьми, которые стали для меня большим, чем просто «камермены», бродившие за мной некоторое время. Они классные. А про фильм… Он мне очень понравился… Но я же один из его героев, значит, не могу быть объективным.
Иван ПОДАКИН, активист, фотограф: Ребята, низкий поклон за то, что смогли сохранить формат документа, что не соблазнились стать участниками событий, позволили героям раскрыться. Мне понравилось, как существуют люди в кадре. Понравился дуэт философствующих работяг, понравились тетки, танцующие перед Лужниками, понравились Скиф и его подруга Ира. Мне кажется, это, безусловно, строгий, хладнокровный документ, на удивление справедливый и разносторонний…
Зося Родкевич: Неужели вам не было весело?
Иван: Нет, я ржал, сидя на полу, прятался за занавеску. Хлопал, быть может, мешал соседям. Ну да, такой это документ, над которым можно посмеяться. И в то же время рад, что никто из вас не пострадал. Потому что степень приближения и вхождения в событие — восхищает. Вы висели на тех же заборах, что и активисты. Шли под те же щитки и дубинки, что и оппозиционеры. Вы все испытывали на себе, при этом остались документалистами. Честь вам и всяческих успехов в дальнейшем.
Михаил УГАРОВ, драматург, режиссер, худрук Театра.doc: Здесь применен фирменный прием школы Марины Разбежкиной: погружение внутрь и отсутствие дистанции. Если убираешь дистанцию и окунаешься в событие, в героя — точка зрения меняется. Как правило, сегодня фильмы документальные, телевизионные снимаются с большой дистанции. Еще ценное, что было в фильме: сильно открылось иррациональное в нашей современной истории. Иррациональное, которое не признает ни та сторона, ни эта — ни путинцы, ни оппозиционеры. Любая революция безумно иррациональна, но историки потом изгоняют это из учебников. А здесь именно это «недоступное пониманию» — тащило меня весь фильм за собой. Это настоящая удача, спасибо всем.
Александр РАСТОРГУЕВ, режиссер-документалист: Я тоже считаю, что это почти великая картина, искренне завидую… Я покатывался со смеху, хотя все это ужасно, потому что беспечность, безответственность, растворенные в воздухе, — они как-то схвачены, и это реально страшный всем нам приговор.
Павел КОСТОМАРОВ, режиссер-документалист: Мне безумно понравилось кино, оно отличное. Весь фильм смеешься, хотя он драматичный. И этот контраст огромный между черным и белым, между белой лентой и черным выбором — безутешен. Это сильный сгусток энергии. Я сам был почти на всех этих митингах. Но не мог снимать: гражданский мандраж внутри меня был настолько силен, что хоть я был с камерой — она не вынималась. Сейчас я счастлив, что все чувства, которые испытывал — когда дрожь пробегает по коже, и смех, и дикое падение на дно отчаяния, — все это пережил, смотря фильм. Прошу вас не останавливаться. Прошу газету помочь продолжать. Потому что надеюсь, все начнется сейчас в мае у нас. Но это вопрос скорее к Яшину и другим героям. Спасибо за сильный фильм.
Григорий МЕЛЬКОНЬЯНЦ, ассоциация «ГОЛОС»: Друзья, мне очень понравилось кино. Надеюсь, оно будет заражать энергетикой активизма. Все мы варились в этом месяцы. Но немногие знают, как это живо, интересно изнутри. Поэтому фильм и учебник, и батарейка, от которой можно подзаряжаться. Ваше кино задает планку того, как нашу жизнь можно честно и красиво освещать, потому что подтасовка сегодня стала нормой. А вам не надо останавливаться. История у нас сейчас пишется на наших глазах, каждый день. Ее нужно обязательно фиксировать.
Редакция «Новой газеты» выражает благодарность Дому журналистов за предоставленную возможность показа фильма.
