Как музыкальный фестиваль изменил жизнь крымского поселка и организатора «Джаз Коктебеля» Лилии Млинарич.
В мае 2003 года Лилия Млинарич прогуливалась по набережной Коктебеля и перебирала в уме свои детские воспоминания. Она хорошо помнила, как в семилетнем возрасте во времена СССР поднималась по узкой тропинке к могиле поэта Волошина мимо нудистского пляжа. Как мама однажды на улице, взяв за руку, тихо шепнула на ушко: «Смотри, Константин Паустовский». Дух свободы, царивший в годы оттепели в крымском поселке, был совершенно особенным - он как будто бы обещал другую, лучшую жизнь.
Постсоветский Коктебель в начале двухтысячных выглядел удручающе: обветшавшие пансионаты сменяла хаотичная застройка частного сектора, площадь возле дома-музея Максимилиана Волошина была изуродована ларьками. Сам музей в буквальном смысле трещал по швам. «Набухшие от сырости деревянные террасы балкона настолько оттягивали стены, что по дому пошли трещины», — до сих пор с ужасом вспоминает те времена директор музея Наталья Мирошниченко.
Музей Волошина - знаковое для Коктебеля место. Обосновавшись здесь в начале прошлого века, Максимилиан Волошин вписал крымский поселок в культурный контекст того времени. В его доме на протяжении многих лет отдыхали и работали поэты Серебряного века - Марина Цветаева, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Алексей Толстой и многие другие.
Разглядывая музей, Лилия Млинарич случайно встретилась с российским журналистом Дмитрием Киселевым. «Мы знали друг друга, потому что работали в одной корпорации», — рассказывает она. Лилия Млинарич занимала должность вице-президента «Интерпайпа». Киселев по контракту с корпорацией в то время создавал школу информационной журналистики на ICTV. В Коктебель они приехали не сговариваясь. Вечером, обсуждая увиденное в Крыму, Киселев вспомнил, что недавно Лилия рассказывала о тренинге личностного роста, на который накануне отправила ее корпорация. «Мне сказали, что у меня нет социальной жизни. А как она появится, если я работаю по 16 часов в сутки?» — возмущалась она. Ее домашним заданием было придумать и реализовать социальный проект.
Вспомнив давешний разговор, Киселев предложил Млинарич провести джазовый фестиваль в поддержку дома Волошина. Так девять лет назад появился «Джаз Коктебель».
Выход с музыкой
Почему джаз? На этот вопрос Млинарич отвечает так: «Джазмены — самые непритязательные и готовы были бесплатно участвовать в этой авантюре». На первом двухдневном фестивале музыканты, оргкомитет, волонтеры жили в палатках. Для команды из 50 человек готовили два татарина. «Они варили плов и шурпу на костре. Мы растягивали большой тент, а под ним вечерами проходили лучшие джазовые импровизации. У всех было ощущение свободы и роскоши, которых не могут позволить себе даже олигархи», - рассказывает Дмитрий Киселев.
Лилия Млинарич с благодарностью вспоминает первых волонтеров: «Это были зрелые люди. Например, такие как киевский кардиолог Борис Тодуров». На волонтерских началах выступали и музыканты - саксофонист Юрий Бутман, гитарист Энвер Измайлов, пианист-виртуоз Владимир Соляник со своими учениками, аккордеонист Ян Табачник. Последний был единственным участником фестиваля, которому организаторы сняли номер в гостинице. Задача акции была четкой: привлечь внимание к судьбе музея Волошина и найти спонсоров для реставрации. После первого фестиваля средства на ремонт музея выделил Фонд искусств Владимира Филиппова.
«За пару лет удалось собрать более $150 тыс. — это средства, переданные как частными лицами, так и компаниями», — рассказывает директор музея. Одним из самых крупных жертвователей стал российский миллиардер Александр Лебедев, который под впечатлением рассказов Дмитрия Киселева приехал в Коктебель. До 2008 года Национальный резервный банк, принадлежащий Лебедеву, был одним из основных спонсоров фестиваля.
Частных дарителей организаторы могут назвать десятки — помогали кто чем мог. Нестор Шуфрич подарил фестивалю военную палатку, в которой жили волонтеры. Юрий Бойко, на тот момент глава «Нафтогаза», выделил автобусы для музыкантов, как частное лицо жертвовал деньги Анатолий Кинах, за счет средств Петра Порошенко была произведена реконструкция площади перед домом-музеем, где была установлена сцена. А саму сцену обеспечивал электричеством дизель-генератор, выделенный «Днепроблэнерго».
«По условиям тренинга я не могла попросить денег в корпорации, должна была освоить технику фандрайзинга, вот и пошла с протянутой рукой по знакомым. Такое положение, знаете ли, быстро избавляет от гордыни», — рассказывает Млинарич. По ее словам, тренинги личностного роста могут стать ядом - но в ее случае это было лекарством. Откровением для большого начальника Млинарич стало то, как подключались к проекту незнакомые люди и компании. Она вспоминает Анну Нидерландер — тогдашнего главу украинского представительства компании Yamaha, которая добилась, чтобы компания бесплатно выделила фестивалю все оборудование для сцены стоимостью по меньшей мере в 2,5 млн. евро.
В единой реальности
В 2005 году у Лилии Млинарич закончился контракт с корпорацией. После полугодового отпуска она основала собственную консалтинговую компанию. Для нее и Киселева, который уже жил в России, «Джаз Коктебель» по-прежнему оставался хобби. Дмитрий Киселев называет Млинарич «главным мотором проекта» и «матерью фестиваля». Он — идеолог, она — создает и воспитывает фестиваль на месте.
В 2008 году Минкультуры Крыма пообещало выделить фестивалю грант в размере 1,9 млн. грн. Когда программа уже был сформирована и контракты с музыкантами подписаны, организаторы узнали, что грант им не светит. Единственным выходом, чтобы оплатить гонорары, стала продажа билетов. Гости фестиваля были готовы платить — в итоге мероприятие вышло на новый виток развития. Появилась вторая сцена - для исполнителей world music Nu Jazz, а ночные концерты в отличие от дневных с тех пор стали платными.
Сейчас на «Джаз Коктебель» работают три сцены. Волошинская — на территории музея — собирает таких звезд джаза, как Эл Фостер, Абрам Бер-тон, саксофонист Джерри Бергонцы, Джо Фонда, блюзовая певица Дебби Дэвис, Пол Роджерс. На сцене Nujazz выступают такие исполнители, как Карл Фриерсон, Анна-Мария Йопек, Эрик Серра, Red Snapper, The State of Мопс, Kitchen Grooves, Алина Орлова, Борис Гребенщиков с «Аквариумом», Олег Скрипка, Ляпис Трубецкой. Open stage — сцена для молодых, но пока малоизвестных групп и исполнителей. Тут в свое время начинали «Даха Браха» и Джамала.
«Самое сложное в управлении фестивалем не форс-мажоры, а местные жители», — говорит Млинарич. В Коктебеле невозможно соблюсти ни одного бытового райдера серьезного музыкального коллектива. «Перед многими приходится «крутить фонарики» и списывать неудобства на уникальный местный колорит», — рассказывает Лилия Млинарич. В Коктебеле до сих пор нет ни одной четырехзвездочной гостиницы.
То, что поселку повезло, хорошо понимает глава поссовета Алексей Булыга. Но признается, что ничего поделать не может, хотя и старается привлечь местное бизнес-сообщество для посильной организации инфраструктуры в период фестиваля. «Джаз помог Коктебелю возродить бренд, выделил нас из целого ряда крымских курортов. Но коктебельцы пока это плохо понимают», — сожалеет Булыга. Он перечисляет заслуги фестиваля: реставрация музея Волошина, способствование освещению набережной, высокоскоростной интернет, высокая заполняемость гостиниц в сентябре. Наконец, крымские власти обратили внимание на Коктебель и в этом году выделили поселку более 5 млн. гривен на строительство дополнительных резервуаров воды.
Но Алексею Булыге по-прежнему не удается договориться с владельцами отелей о предоставлении скидки на поселение хотя бы организаторам и музыкантам фестиваля. «Не исключаю, что следующий «Джаз-Коктебель» придется проводить в Феодосии или Судаке — там, где сообщество жителей будет относиться к событию менее алчно», - говорит Дмитрий Киселев. Лилия Млинарич относится к этому спокойнее. «Ничего, караоке на время концертов уже стали выключать, значит, положительная динамика есть», — смеется она. Один из владельцев бара за свой счет установил открытую сцену, на которой уже не первый год выступают молодые музыканты, не попавшие в основную программу. Млинарич говорит: «Это прорыв».
В джазовой среде прорывом считают саму Лилию Млинарич. «Она сумела продержаться десять лет», — с уважением говорит Алексей Коган, известный теоретик джаза, куратор волошинской сцены и организатор Jazz in Kyiv. Уникальность Млинарич в том, что она привнесла бизнес-подход в культурную сферу. «Мы с первого дня зарегистрировали все торговые марки, подготовили документы для проведения фестиваля, заключаем контракты даже с теми, кто выступает на волонтерских началах, и не пользуемся услугами посредников — с агентами и музыкантами ведем переговоры напрямую», - говорит она. Еще одна привычка из бизнеса - ни слова о бюджете фестиваля и стоимости контактов. Вся бухгалтерия остается за кулисами.
Ее коллеги по фестивальной деятельности считают, что бюджет Коктебеля давно перевалил за полмиллиона долларов. Приносит ли «Джаз Коктебель» прибыль? Млинарич говорит «нет» и добавляет: «Я радуюсь, что не приходится вкладывать деньги своей семьи».
В этом году в юбилейном «Джаз Коктебеле», который пройдет с 29 августа по 2 сентября, будут участвовать 500 музыкантов. Организаторы ожидают не менее 30 тыс. публики. Тем не менее Дмитрий Кутовой, бизнесмен-строитель из Харькова, который с 2007 года проводит в родном городе джазовый фестиваль Zajazz Fest уверен, что Млинарич не ставит перед собой цели заработать: «Тут другой драйв. И публика это чувствует». Например, его фестиваль, поясняет Кутовой, это способ продвижения города. «Фестивали помогают окультуривать местное сообщество и запускают самоорганизующиеся процессы», — убежден он. «Джаз Коктебель» стал примером для других городов — Харькова, Львова, Чернигова. А в самом Коктебеле теперь проводится три джазовых фестиваля.
«У меня один месседж: хочешь что-то изменить — сделай это», — говорит Лилия Млинарич.
