Шутка ли сказать — практически впервые в южной столице Украины побывали иностранные актеры такого уровня. За сиянием «звезд» как-то незаметно прошел визит еще одного могиканина — знаменитого английского драматурга Тома Стоппарда. Он не присутствовал на пресс-конференции в ялтинском театре, а, как говорят, в тишине и одиночестве бродил по театру — присматривался, «проникался». Так ли это, утверждать не беремся, но вот то, что по окончании всех «громких» светских мероприятий Стоппард отправился в Дом-музей Чехова, а на следующий день в гости к Чехову пожаловали Кевин Спейси и Джон Малкович, известно из первых уст. Об этом рассказала заместитель директора музея по научной работе Ирина Михайловна Алексеева. Но обо всем по порядку.

Как известно, большие любители творчества Чехова — актеры Кевин Спейси и Джон Малкович прибыли в Россию по приглашению миллиардера Александра Лебедева. Целью их визита была Чеховская Ялта. Но вначале иностранных гостей радушно принимала российская столица. На торжественном ужине в ГУМе, как сообщали «Известия», Кевин Спейси прочел отрывок из речи знаменитого адвоката Кларенса Дэрроу с «обезьяньего процесса» 1925 года, а Джон Малкович — нобелевскую речь Уильяма Фолкнера.

Александр Лебедев формирует свой собственный светский пул. В этот вечер среди приглашенных были актер Олег Меньшиков, певец Валерий Сюткин, актрисы Ингеборга Дапкунайте, Чулпан Хаматова и Ксения Кутепова, телеведущая Катя Андреева, банкир Александр Гафин, баронесса Катерина фон Гечмен–Вальдек, политик Ирина Хакамада, радиоледи Наталья Синдеева, режиссер Алексей Герман–младший, бизнесмены Владимир Руга и Владимир Энгельсберг, ювелир Ася Вебстер, продюсер Валерия Роднянская, телеведущий Владислав Флярковский и продюсер Андрей Насоновский.

«Политики воюют, а мы восстанавливаем дом Чехова и театр, — сказал Лебедев. — Давайте, вместо того чтобы воевать, читать Чехова».

Сцена была оформлена как гостиная городского дворянского дома средней руки. На ней возник Никита Михалков. «Здесь актеры, которые могут играть всего Чехова. Дело ведь не в словах, а в их энергии», — сказал он.

За время ужина Кевин Спейси успел обойти весь зал. Он был исключительно любопытен и дружелюбен и выказывал невероятный для светской Москвы интерес к незнакомым людям. Актер присаживался за каждый стол и старался перекинуться хотя бы парой слов с каждым гостем.

Наутро Джон Малкович, Кевин Спейси и Том Стоппард в сопровождении замдиректора Музеев Московского Кремля Зельфиры Трегуловой посетили звонницу Успенского собора и Большой Кремлевский дворец — официальную резиденцию президента России. Кремль в этот день был закрыт для экскурсий, но для звезд сделали исключение. Больше всех размахом и убранством восторгался Кевин Спейси, который приехал в Россию впервые. Гости интересовались Андреем Рублевым, но госпожа Трегулова объяснила, что в Успенской звоннице его нет и никогда не было: Рублев в Благовещенском соборе, который на реставрации. Сразу после экскурсии звезды вместе с Александром Лебедевым улетели в Ялту — в отреставрированный театр имени Чехова.

Пресс-конференция в театре прошла не так гламурно, как московский вечер. Начать с того, что еще накануне местную прессу огорошили объявлением: вас туда пущать не велено! Впрочем, это был уже не первый неожиданный «реприманд» в сторону ялтинской пишущей братии. Еще на открытии после реставрации Белой дачи в воздухе витало строгое: на банкет «их» не вести (наверное, потому что местные — особенно голодны и могут съесть даже гостей), а заключительную пресс-конференцию фестиваля «Театр. Чехов. Ялта» директор театра Николай Рудник (особенно запомнившийся многим из присутствовавших на ней предложением «убрать Чехова из названия фестиваля») начал очень «по-чеховски», словами: «Местную прессу попрошу глупых вопросов не задавать!». Впрочем, все эти мелкие недоразумения и обиды растаяли после прибытия гостей и после, пусть небольшой, но по-настоящему знаковой для Ялты, да и для всей нашей культуры пресс-конференции.

Открывая ее, Александр Лебедев сказал:

— Наших гостей представлять не надо, я только напомню, что вместе с нами приехали еще два известнейших драматурга Том Стоппард и Кристофер Хэмптон. И вот по какому мы здесь поводу... Вы знаете, что театр уже восстановлен и какое-то время он уже функционирует. И нам не стоит отказывать театру ни в международном уровне, ни в международной помощи. В связи с этим мы обсуждаем два вопроса. Один — это проведение ежегодной международной конференции в Ялте, где лучшие театры мира в лице своих актеров, режиссеров и драматургов могли бы обмениваться творческими планами и плодотворно работать в этой творческой мастерской, объединяющей нас всех уже одним только именем Чехова.

И второй — создание международного фонда имени Антона Чехова для поддержки театрального искусства. Этот фонд, естественно, должен быть привязан к международной театральной конференции. Вторая цель посложнее первой, поскольку тут мы должны будем кого-то растить и поднимать, но, я думаю, справиться с этим можно. Джон и Кевин, включив в свой рабочий график нынешнюю поездку в Ялту, тем самым уже в какой-то мере согласились принимать участие в этих проектах, и я очень благодарен им за то, что они сейчас здесь, вместе с нами.

Я очень надеюсь, что крымчане и жители Украины, а так же те, кто найдут возможность приехать сюда, только выиграют от того, что мы вместе придумали.

Вопрос:

— Как давно вы открыли для себя Чехова и кого из чеховских персонажей Вы хотели бы сыграть?

Кевин Спейси:

— Я впервые приехал в Ялту, но я следил за тем, как этот театр восстанавливали: на протяжении последних лет Евгений и Александр Лебедевы показывали мне фото, на которых было видно, как продвигается работа по возрождению этой драгоценности.
Чехова я узнал в юности, с великим писателем меня и моих одноклассников познакомил руководитель школьного драматического кружка. И, хотя я уже играл роль Треплева в «Чайке», но всегда с опасением относился к вопросу кого еще из чеховских персонажей хотел бы сыграть. Мне всегда казалось, что если я скажу о желании сыграть кого-то, то завтрашние газеты будут тут же пестреть заголовками, что я уже играю ту или иную роль. Но поверьте мне, таких ролей много. Надеюсь, что в один прекрасный день на сцене этого театра я сыграю кого-нибудь из чеховских героев. Глядя, как Джон Малкович играет вместе со мной. (смеются)

Вопрос:

— Вы посмотрели театр. Каковы Ваши впечатления?

Джон Малкович:

— Мне кажется, он хорошо сделан, здесь будет очень приятно смотреть постановки.

Кевин Спейси:

— Даже по первым впечатлениям — это драгоценность.

Вопрос:

— Сейчас много говорят о том, каким должен быть театр будущего: с действием, танцами, спецэффектами или это будет место, где много говорят и ничего не делают?

Джон Малкович:

— Ну, поскольку говорят, что театр, как форма искусства, умирает уже две тысячи лет... а меж тем умирание это сопровождается прекрасными постановками и всемирной славой... я думаю, этот вопрос достаточно интересен. Каким быть театру? С танцами и акробатикой, как французский «Дю Солей», или все-таки местом, где люди разговаривают? Наверное, это зависит от того, что хотят сказать те люди, которые играют перед вами.

Кевин Спейси:

— Лично мне всегда нравились люди, которые пытаются открыть что-то новое в театральном действии, мне нравятся практики от театра: пытаются ли они атаковать классические формы или предлагают какое-то новое видение. Театр будет существовать до тех пор, пока есть те, кто пытаются что-либо сказать своим искусством и те, кому интересно это слушать.
Иногда бывает и так: вы заходите в театр и думаете, что ничего у ребят на сцене не выйдет, но проходит пять—десять минут и вас захватывает действие полностью, до безумия. Вас уносит в тот мир, о существовании которого вы просто не подозревали. Это и есть — сила и мощь трех составляющих: индивидуальности, идеи и совместных усилий актеров, совершающих переворот не только в ваших душах, но и в театральном искусстве.

Вопрос:

— Вы возглавляете театр «The Old Vic». Но, как однажды признались в интервью, согласились на это с условием свободы экспериментировать. Какие из экспериментов вам уже удались?

Кевин Спейси:

— О, я надеюсь реализовать тысячи задумок. Это наш пятый сезон, четыре года мы, можно сказать, утверждали себя как театр, осознавали себя как целое, понимали, чего мы хотим достичь. Мы продолжаем работать над новыми постановками, адаптируем фильмы для сцены, ставим Шекспира, Юджин О'Нил. В мае в театре «The Old Vic» будет дана премьера пьесы Чехова в новом переводе Тома Стоппарда.

Вопрос:

— Г-н Малкович, Вы не раз давали понять, что, к сожалению, в Европе Вас больше знают как киноактера, нежели театрального. Намерены ли Вы при помощи ялтинской сцены доказать европейцам, что вы — театрал. Готовы ли Вы играть здесь?

Джон Малкович:

— Вообще-то, я сыграл не менее чем в ста пьесах, поэтому никому ничего доказывать не должен.

Вопрос:

— Мистер Спейси, правда ли, что вы начали сниматься в фантастическом триллере в роли ветерана спецслужб в Ираке. Не будете ли вы консультироваться с г-ном Лебедевым по части работы в спецслужбах?

Александр Лебедев:

— Да я не был в Ираке никогда!

Кевин Спейси:

— Ну да, ну да, я буду играть в фильме, только это будет комедия.

Вопрос:

— Господа, расскажите же о проекте, ради которого вы приехали сюда. Что это будет: пьеса в переводе Стоппарда или что-то более глобальное?

Кевин Спейси:

— Ну, наконец-то! Хоть кто-то спросил о том, зачем мы сюда приехали, и зачем будем постоянно ездить ближайшие годы! Мы считаем, что этот театр безусловно ценен своим прошлым, но суть его жизни — это будущее. Поэтому у нас одна надежда: сюда будут приезжать прекрасные актеры, профессиональные постановщики, режиссеры, известные драматурги для того, чтобы вместе работать в творческих мастерских, ставить эксперименты и создавать что-то новое. Все это ради одного — приблизить друг к другу культуры и страны. Создать возможность для того, чтобы на ялтинской сцене играли труппы из Лондона, Москвы или Соединенных Штатов. По большому счету, мы ведь хотим навести крепкие мосты между культурами. Такая схема сработает, потому что это связи чувств и эмоций — для нас, людей, они самые важные. В то время как наши политики и правительства могут спорить между собой сколько им угодно, мы можем вместе работать и мостить дорогу навстречу друг другу через искусство. На сегодняшний день, признаться, у нас нет никакой конкретной программы действий. Но ведь мы еще только в самом начале пути. Все, ради чего мы приехали сюда — это дать вам знать о своем приезде, дать вам знать о том, ради чего все это затевается. Ради чего будут проходить конференции, создан фонд... Подумайте, ведь это замечательная идея — создать в Ялте центр мировой культуры — и ради такой идеи стоит собирать деньги, верно? И совершенно необязательно привозить сюда пьесу в следующем году — впереди лет десять, чтобы наработать нечто дельное. Да, это амбициозные планы. Но они — реальны.

После пресс-конференции гости, по разным сведениям, отправились: а). искать местные гостиницы, способные принять до тысячи гостей; б). просто отдыхать после изнурительно перелета. Но вот о том, что они, все-таки, посетят Дом-музей писателя, именем которого осенена вся акция, не знал практически никто. Возможно, это и хорошо. Гости смогли в тишине прикоснуться к Чехову и по-настоящему почувствовать его.

Поздним вечером Том Стоппард вместе с Евгением Лебедевым и еще несколькими участниками поездки прибыли в чеховский сад. Дом был уже давно закрыт и сдан на сигнализацию. Грустно побродив по дорожкам, именитые гости уселись на скамейки, чтобы хоть так прочувствовать чеховскую ауру. Но ялтинские музейщики, наверное, не были бы музейщиками, если бы не исправили ситуацию. В Дом срочно приехали заместитель директора по научной работе Ирина Алексеева и главный хранитель Марина Сосенкова. Им так много пришлось пережить вместе с Белой дачей за последние годы — без ремонта и отопления, без денег и поддержки... И теперь они с гордостью и благодарностью показывали возрожденный музей.

— Я специально прилетел в Ялту, чтобы побывать в этом доме, — как бы оправдывался Стоппард.

Рано утром он улетал, но этот вечер был посвящен Чехову. С Ириной Алексеевой они говорили о чеховской драматургии, о необыкновенной тонкости и ранимости писательской души, о том, что Стоппард обязательно будет ставить Чехова в Ялте.

Том бродил по кабинету Антона Павловича, поднимался в комнату его сестры Марии Павловны, обошел и весь первый этаж. Казалось, что он общается с Домом, что дух Чехова раскрывает свои писательские секреты перед собратом по перу.

Тихо было в доме, дышал тишиной и чеховский сад. Сквозь деревья прогладывала знаменитая горьковская скамья, на которой когда-то секретничали Мария Павловна с подругами, беседовали о высоком писательском предназначении Чехов и Горький. Лунный свет, падавший на нее, запах клеродендронов, окутывавший сад, волшебные звуки этого вечера в Чеховском доме, возможно, станут для Тома Стоппарда еще одним символом, еще одной чеховской аллегорией, которую он познал в уединении старинных аллей.

А на следующий день в гости к Чехову пожаловали Кевин Спейси и Джон Малкович. Они также с большим удовольствием бродили по дому, с огромным вниманием слушали все пояснения, останавливались у фотографий, внимательно рассматривая их. Особенно привлекло внимание Спейси огромное групповое фото, на котором Чехов читает артистам МХТ «Чайку». Узнали всех — и Станиславского, и, конечно, самого Антона Павловича, а когда Кевин нашел на фото Мейерхольда, то с огромным увлечением начал говорить о нем. Конечно, гости тоже посидели на горьковской скамье и побродили по утреннему саду, вволю надышавшись Чеховым.

«Нет слов!», — написал в книге почетных гостей Джон Малкович.