- Александр, здравствуйте.

- Добрый день.

- Скажите, Вам как я уже понимаю, удалось купить не один актив за рубежом – это издание Independent, Blue Wings. Вот у вас лично с покупкой зарубежных активом были какие-то проблемы?

- Конечно, это зависит от стран и от отношения регуляторов, властей и средств массовой информации. Я оцениваю участие в медийных активах в Англии - Independent и Evening Standard пока положительно. А в Германии у меня совсем другая ситуация. Менеджмент, увы, довел компанию до банкротства. И это совсем разные примеры. Единственное, что мне приходит в голову - если в мире не поменять стандарты корпоративной отчетности и корпоративного управления, то благодаря всем этим энронам, ворлдкомам, пармалатам и бернимедоффам мир еще не в один кризис влетит. Получается, что зарубежные государства нас критикуют за коррупцию, за то, что у нас суды не работают, но ведь эта их среда, которую они у себя создали, она и принимает деньги нашей коррупции.

- Александр, скажите, ну вы вообще согласны с тем, что российскому бизнесмену трудно приобрести привлекательные зарубежные активы или нет?

- Да я бы не сказал, что это трудно, но мне все больше в последнее время приходит в голову мысль, а надо ли это делать? Все-таки мы здесь понимаем, как работать. Если условия, которые создает для нас государство, будут улучшаться, то, знаете, мы здесь быстрее добьемся успеха. В сочетании с нормальными условиями, которые сформирует российское правительство, результат в России может быть лучше, чем в Европе.

- То есть, я правильно поняла, что Вы, можно так сказать, слегка разочаровались в покупке зарубежных активов?

- В Германии я просто опешил. Я всегда считал, что Германия – это экономика номер один по стандартам отчетности, контроля, там все под надзором. Но выясняется, что в Германии можно разворовать авиакомпанию, можно отобрать самолеты, а потом их спрятать в разные страны. Должен сказать, что в 90-е годы я такого не видел в Российской Федерации.

- Александр, тогда получается, что российский бизнесмен, он как раз не защищен в этом плане, покупая зарубежные активы.

- Конечно, нет. И наше государство только учится этому, делает первые шаги. Я вот нам в правительство направил просьбу: не можете ли мне помочь, пресечь в дальнейшем подобные ситуации, чтобы они больше не происходили.

- Александр Евгеньевич, мы не смогли купить Опель, одного из российских акционеров, который приобретал Сааб, попросили в буквальном смысле на 6 лет выйти из руководства и не вмешиваться в дела. Таких примеров масса, последний из них ситуация с Каршадтом, известная немецкая сеть, которую Пахомову купить не удалось. Вот в принципе ноги растут из одного и того же, почему отказывают?

- Я не верю, что мои проблемы в Германии связаны с тем, что я россиянин. Я думаю, что если бы на моем месте был бы израильтянин, американец или австралиец – было бы все то же самое. Потому что мы попадаем в руки системы, а она вряд ли задается вопросом «с какой вы страны», в моем случае, например, пострадали и немецкие акционеры. Поэтому не думаю, что все эти моменты, когда нашим что-то разрешают или не разрешают, связаны с тем, что мы русские. Мне в Германии не помогает вообще никто.

- Александр, говорить о том, что например, российским бизнесменам не доверяют, отчасти бояться или о том, что мы там себя неправильно ведем – нельзя?

- Нет. Все гораздо прагматичней. Если вы пришли с деньгами, вас сюда с удовольствием примут, а потом вас могут разуть, но в этой шкуре может оказаться любой инвестор. Я уверен, что с этим сталкиваются англичане, американцы, израильтяне, индусы и кто угодно.

- Александр Евгеньевич, спасибо.