22 декабря Национальный инвестиционный совет (НИС) совместно с Институтом экономики РАН провели презентацию книги «Гражданское общество. Зарубежный опыт и российская практика». Издание посвящено исследованию институтов гражданского права, тенденций их эволюции и оценке влияния на экономическое развитие российского государства.
В презентации приняли участие Президент НИС Александр Лебедев, директор Института экономики РАН Руслан Гринберг, первый заместитель директора института экономики РАН Александр Рубинштейн, председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества Михаил Федотов, уполномоченный по правам человека в г. Москва Александр Музыкантский, политолог Московского центра Карнеги Лилия Шевцова и другие.
«Мы в Институте экономики РАН при поддержке НИС постарались откликнуться на проблему – экономика и гражданское общество, - начал презентацию Руслан Гринберг. - Сегодня мы готовы представить на ваш суд нашу книгу – «Гражданское общество». На самом деле мы сначала подумали, что это будет монография, но пока все-таки она выглядит как сборник. Она пока неоднородная. Как и гражданское общество. Все в стадии становления».
Александр Лебедев отметил, что день презентации книги совпал с днем оглашения послания Президента.
«Он услышал голос гражданского общества, - предположил президент НИС. - Премьер-министр вчера про экономику говорил… Конечно, нельзя сказать, что это вызывает очень большое доверие со стороны гражданского общества, но, тем не менее… Уже и выборы губернаторов без всяких условий, общественное телевидение.. Подозреваю оно будет на ТВЦ. Регистрация партий на 500 человек в 50 регионах, без всяких фильтров. Значит, мы не зря трудились эти годы. И не зря в последние пару лет собирали Гражданский диалог, созданный усилиями Михаила Сергеевича Горбачева».
«Хочу сказать об экономике, - продолжил Александр Лебедев. - Печально, если российская государственная экономическая политика – это Шувалов с трастом жены на Багамах, куда Алишер Усманов, Швидлер и Абрамович перечисляют все время деньги. А Шувалов им здесь выдает миллиарды долларов экономической помощи, стабилизационной, конечно. Несколько кланов распределяют те 2 триллиона дополнительных доходов от сырьевой ренты, которая появилась с 2001 года. Я примерно так это вижу – триллион перекинули сразу на оффшоры, еще полтриллиона отдали бюджетникам, а оставшуюся половину инвестировали в двух точках: Остров Русский, который находится на одном краю страны, и в деревню под названием Красная Поляна в Сочи, которая в противоположной точке. Я не понимаю, что это за экономика и что это за экономическая политика. И это, наверное, предмет отдельного исследования для гражданского общества».
«Александр Яковлевич, так что же такое гражданское общество? - обратился Александр Лебедев к Александру Рубинштейну. - Существует ли оно?»
«Можно во всем видеть гражданское общество – и в контексте Болотной площади и в контексте расследований, которые проводит «Новая газета», - ответил на вопрос Лебедева Александр Рубинштейн. - Я хотел обратить внимание на то, что проблема гражданского общества для любой страны с любым уровнем коррупции и с любым уровнем демократии, так или иначе, возникает в условиях рыночной экономики. Один рынок с проблемами не справляется. Есть государство, которое может как-то регулировать отношения. И есть две фундаментальные экономические теоремы. Одна из них – теорема невозможности Самуэльсона, которая говорит о том, что рынок не может все решить, что среди многих хороших равновесных состояний рынок не может выбрать социально целесообразные или справедливые и это он поручил «эксперту по этике» – некоему Парламенту».
Вторая теорема, о которой рассказал Александр Рубинштейн - теорема о невозможности, в которой говорится о том, что согласовать интересы невозможно, кроме одного случая – диктата.
«Вот в этой ситуации и получается, что если Парламент неоднородный и отражает в любом обществе демократические интересы различных групп, то как осуществить общественный выбор? – спросил Александр Рубинштейн. - Все исследования привели к тому, что выбор или решение по выбору принимает та группа, которая находится у власти. Не всегда, а точнее почти всегда эта группа не обладает большинством, отражая интересы всего общества. Единственным спасением здесь и единственным ограничением для того, чтобы интересы власти хоть как-то соответствовали интересам всего общества могут выступать только институты гражданского общества. Это вот те фильтры, которые позволяют не допускать слишком грубых решений».
«Здесь, к сожалению, нет Александра Либмана, он дал существующие индексы гражданскому обществу и под ними проводил анализ разных стран, - рассказала соавтор книги «Гражданское общество» Светлана Кирдина. - Но если мы возьмем показатели гражданского общества, то увидим, что сама система индикаторов гражданского общества заточена на определенные политические и социально-экономические системы. Поэтому если вы берете ту систему индикаторов, которая сделана для чего-то другого и накладываете, например, на Россию, то увидите, что эта система измерения отсутствует в российской системе. Поэтому задача в разработке индикаторов гражданского общества, которые могут в целом охарактеризовать участие населения и его роль в жизни страны».
«Мне кажется, что мы часто рассматриваем нашу страну с разных точек зрения как некий уникум, как в положительном, так и в отрицательном смысле, - отметил соавтор книги Юрий Павленко. - У нас все те же проблемы, которые существуют в большинстве стран мира. Не так давно я услышал высказывание американского журналиста по поводу оккупации Уолл-стрит, он сказал «у нас рождается гражданское общество» - это в США! Мы-то считали, что оно там уже есть и развито. Оказывается, оно там только рождается!
О чем это говорит? О том, что различия между нами не носят принципиальный характер. Александр Лебедев говорит, что будет изучать наши дела, связанные с несправедливой передачей собственности, но мне кажется, что схожие проблемы были и есть на западе. Если почитать книгу Пола Кругмана «Кредо либерала», то станет ясно, что они проходили эти этапы и те же процессы были в США, до войны и после войны. И Кругман говорит, что политика и политические решения определяют в значительно большей степени экономику, чем нам кажется. И первое – это актуальность проблематики. А второе – нужно понимать, что мы вписываемся в общей контекст мирового развития».
«Книга мне понравилась, - признался председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов. - Но готов сразу поспорить с одним тезисом, который я в ней нашел. Посвящен он политическим партиям, в нем говорится о том, что во всех постсоветских странах уже прошли периоды смены режимы, где-то по два раза, а в России нет. Я с этим не согласен. Здесь произвольно передвинута граница отсчета – ноль сдвинут и получается, что в России не было смены режима. На самом деле в России она была, давайте вспомним, что был Горбачев, а после него был Ельцин – эта смена произошла вполне серьезным путем. Это не было преемственностью, скорей это можно назвать достаточно жесткой борьбой».
«Книга «Гражданское общество» как раз о том, чем я занимаюсь, - рассказал Михаил Федотов. - А занимаюсь я тем, что пытаюсь создать некую правовую базу для развития гражданского общества. По одному законопроекту есть резкий всплеск, резкое движение. Президент сказал - «Да. Нам нужно общественное телевидение». Я этого добивался 9 лет. Теперь это поручение президента. Общественное телевидение – это телевидение, которое живет интересами общества, тогда, когда через него реализуются общественные интересы. Если оно является средством пропаганды, то это не общественное телевидение, а профанация. Сегодня в лице государственного телевидения мы имеем смесь пропаганды и коммерции. А должны иметь совершенно другое телевидение. У нас его нет. Мы должны его создать».
«Меня удивляет вот что, - призналась Лилия Шевцова. - Я смотрю на страны, где не было гражданского общества и сейчас его присутствие сомнительно, где произошла демократия. И что вижу… Япония пришла к демократии без гражданского общества. В Тайване не было гражданского общества, а в Южной Корее до сих пор спорят, есть ли у них гражданское общество. Рынок и гражданское общество – корреляция вообще сумасшедшая. А почему гражданское общество в Индии в самых бедных штатах такое, что ему завидуют в США. Как получается так, что нынешнее гражданское общество прорвало морально-нравственное болото? Впервые гламур соединил мораль и нравственность, сам не желая того. Они выдвинули политические лозунги, не желая вмешиваться в политику. И они угробят эту волну, помогая власти сохраниться. Это и есть гламурная революция, которая может уничтожить гражданское общество. И оно при определенном сочетании может угробить демократию. Гражданское общество может работать на монополию, на власть».
«Я написал в феврале статью «Арабские протесты как пример переворота манихейского типа», и в ней, как раз, объяснил, что совсем не в экономике, - отметил уполномоченный по правам человека в Москве Александр Музыкантский. - Я сравнил данные египетские и российские и по многим показателям Египет выше: темпы роста ВВП и т.д. Египет через пару лет должен был выйти на уровень ежегодного роста ВВП на 10% и войти в БРИК. И вдруг все развалилось. Прочему? Очень похоже на то, что у нас происходит. У нас же не голодные поднимают волну, люди, во-первых, оскорбленные действиями властей. Во-вторых, люди, живущие в обществе и лишенные всех каналов мобильности. Люди жили 30 лет при Мубараке. Мы живет 12 лет при Путине и еще перспектива есть. Это революции нового типа. Для них не нужно ни лидеров, ни программ, ни партий. И эти революции могут побеждать. Они могут опрокидывать власть. Действуя на чисто нравственном и эмоциональном порыве.
Общество объединяется вокруг какой-то идеи, достаточно простой (в Египте это была идея – долой Мубарака, за ее пределами ничего не было). Тем не менее, такая простая идея может на какое-то время овладеть массами, не имея при этом никакой социальной базы и прочего, чему в свое время учил марксизм. И привести к таким катаклизмам.
В своей книжке я ввожу понятие социокультурного базиса, а все остальные общественно-политические вещи – это надстройки над социокультурным базисом, который меняется очень медленно. А сформировался давно. И, хотя, кажется, что есть грандиозные изменения от империи к советской системе, от нее к постсоветсткой и так далее, остаются стереотипы и система ценностей, которые не меняются. С этой точки зрения надо рассматривать еще одну глубинную область и возможно в ней будет видно, почему у нас такие гражданские институты, могут ли быть другие институты. Какие реформы можно провести, какие нет, почему не получились реформы 90-гг…»
«Я бы не очень строго судил это исследование, оно не достаточно междисциплинарно, как сказал бы Пелевин - в тренде, в драйве и апгрейде, - подытожил Александр Лебедев. - Надо уже вторую книгу собирать. Кстати, что касается коррупции (это архиважная тема в гражданском обществе), то с тех пор как вышла книга, появилась масса новых вещей. Никто же не знает, что в Сеуле, например, «двадцатка» создала комиссию по искоренению коррупции. Полтора года уже прошло, как они ее создали.
Простым образом посчитал по открытым источникам, что только за последние 8 лет образовалось еще триллионов 5-6 долларов грязных денег, исключительно вследствие крупных мошенничеств в мире. И эта угроза куда страшнее, чем госдолг Италии, Испании и Греции. Потому что этот финансовый дисбаланс будет усугубляться.
Россия часть глобальной экономики и только на глобальном уровне можно попытаться что-то изменить. Наивно думать, что на базе Конвенции ООН по борьбе с коррупцией, кстати, ратифицированной в России без 20 статьи, можно что-то сделать. Если мы так будем жить, то блок экономической политики к последующим исследованиям приобретет совсем уж печальный характер».
