Дмитрий Муратов: «Эти два закона вместе дают сногсшибательный эффект»

С.КОРЗУН: Сергей Корзун - ваш ведущий, а гость "Особого мнения" сегодня главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов. Дмитрий, здравствуйте.

Д.МУРАТОВ: Добрый вечер.

С.КОРЗУН: 2 закона в третьем чтении сегодня прошли. Довольно много уже о них говорили и говорим. Давайте, все-таки, вашу точку зрения, если коротко, изложим. Защита чувств верующих в принятом третьем чтении в новой редакции. И с 1 июля, очевидно, вступит в действие. Правильный закон, неправильный?

Д.МУРАТОВ: Вот, второй день подряд все говорят о правоприменении законов, а не о самих законах. Я когда-то здесь сказал слова про взбесившийся принтер в этой студии. Конечно, приходится подтверждать эту точку зрения. Когда закон о защите чувств верующих раскалывает людей по признакам веры, то это закон, который сам внутри себя несет, на мой взгляд, очень серьезную проблему.

Ну, посмотрите. Ведь, не случайно в одном из крупнейших московских университетов начали собирать подписи даже против существования кафедры, на которой бы преподавалась определенная религиозная культура.

Когда закон раскалывает общество, это плохой закон. То, что касается второго закона...

С.КОРЗУН: Ну да.

Д.МУРАТОВ: То, что касается второго закона, я бы предпочел процитировать точку зрения вашего обозревателя Антона Ореха, который сказал, что этот закон недоговаривает лишь об одном - он, в принципе, хотел бы запретить сам гомосексуализм, что не дано законодателю природой. Тут с этим тоже ничего не сделаешь.

А эти 2 закона вместе дают сногсшибательный эффект. Скажите, пожалуйста, а кто защитит чувства гомосексуалистов при условии, что принят первый закон о защите чувств верующих? В общем, я думаю, что, на самом деле, в стране серьезнейшие проблемы. Мы до сих пор не знаем пенсионную формулу, по которой будет рассчитываться у Корзуна и у Муратова пенсии.

С.КОРЗУН: Не, я не знаю.

Д.МУРАТОВ: И не знает ни один человек. Мы до сих пор... Только сейчас принят другой закон, очень важный. Оказывается, отныне запретят обыски заключенных в интимных дырках. Слушайте, ну, вообще то, что происходит на этапах и в тюрьмах, требует абсолютно срочного вмешательства, потому что у нас люди находятся... У нас под миллион людей находится в пыточных условиях. И все разговоры о гуманизации меры заключения под стражи, что вместо нее может быть домашний арест там, браслеты, еще что-то, ничего не работает. Важнейшие законы. Думцы в Государственной Думе должны были бы позаботиться о себе и об условиях содержания в тюрьмах. Ну, пусть здоровый эгоизм что-нибудь подскажет, верно? А вместо этого принимаются один за другим законы, реально раскалывающие общество.

Но с другой стороны, вот, нет ли, Сереж, у тебя ощущения, что какие бы законы вот эта Дума в ее составе, особенно после того, как они придумали закон об избиении младенцев в третьем чтении за один раз, что бы они ни принимали, к сожалению, уже не вызывает законодательного восторга? И вызывает только сарказм и иронию.

С.КОРЗУН: Ну, Дума сменится рано или поздно, законы останутся, и новые Думы будут тогда их переделывать или не переделывать.

Д.МУРАТОВ: Нет. Нет-нет. Все это будет, конечно... Все это, конечно, будет снесено.

И потом, знаете, есть некоторые законы... Я, кстати говоря, если бы принимался закон там о педофилии или принимался бы закон о том, что люди, которые отличаются... Ну, допустим, я не знаю ни про кого из присутствующих, но, допустим, от меня отличаются своей сексуальной репутацией... Хотя, уже неизвестно, кто из нас меньшинство или большинство.

С.КОРЗУН: Со знаком плюс или со знаком минус.

Д.МУРАТОВ: Да-да. Но мне кажется... Ну, вот, я уважаю их чувства. Я уважаю нашего корреспондента Лену Костюченко, хотя мы с ней постоянно ругаемся, что чаще надо заметки писать, чем целоваться на морозе возле Госдумы. Мне кажется, что какие-то законы должно принять уже следующее поколение. Но ни с той, ни с другой стороны не может быть агрессивности, ни со стороны верующих, ни со стороны меньшинств, ни с нашей стороны в их отношениях.

С.КОРЗУН: Чуть-чуть статистики. Опрос был проведен недавно. Россияне стали менее лояльны к гомосексуалистам. То есть кампания, все-таки, уже действует. 88% за запрет пропаганды, по данным этого опроса (было на 2% меньше пару лет назад). Зато более чем в 2 раза выросло число сторонников уголовного наказания за саму по себе нетрадиционную ориентацию.

По этому поводу в редакции здесь на "Эхо Москвы" были проведены некоторые изыскания, вспомнили о нацистской Германии, 1935-й год. Ну, вернее, довольно давно у них существует так называемый параграф 175-й, который наказывал мужчин, соответственно, за блуд и содеянное, о женщинах как-то меньше они немного заботились. Но самое важное - это, может быть, самое любопытное, решение имперского суда по уголовным делам, разъяснение по поводу этого параграфа. Состав преступления существует, если - далее цитата - "объективно было задето общее чувство стыда и субъективно было желание возбудить сладострастное желание одного из двух мужчин" и так далее. Вот эта формулировка совершенно потрясающая, да? "Объективно было задето общее чувство стыда". Вот, как к одному закону, так и к другому, в общем, о защите чувств верующих тоже можно как-то так отнести.

Д.МУРАТОВ: А, ну вот, мне кажется, что вот это написано гуманистами, вот ту формулировку, которую вы прочитали.

С.КОРЗУН: По сравнению с тем, что...

Д.МУРАТОВ: Да, по сравнению с тем, что вносят агрессивно настроенные депутаты, надеясь заслужить одобрительный гул.

С.КОРЗУН: Дмитрий Муратов в программе "Особое мнение". Делаем очень короткий перерыв, вернемся через минуту в эту студию.

С.КОРЗУН: Сегодня прошло сообщение о том, что Михаил Сергеевич Горбачёв попал в больницу, были какие-то опровержения. Вы что-то знаете об этом?

Д.МУРАТОВ: Ну, во всяком случае, я с ним сегодня разговаривал трижды, и могу вам гарантировать, что находится он дома и чувствует себя нормально. Последний раз я с ним разговаривал полтора часа назад. Ни в какой больнице он не находится, а с утра читал стихи Максимилиана Волошина. Михаил Сергеевич, если нас слышите, извините, пожалуйста, что я такую интимную подробность, что вы сегодня читали поэтов Серебряного века, взял и сказал.

Можно, Сереж, я на одну секунду вернусь к предыдущему блоку вопросов?

С.КОРЗУН: Да, конечно.

Д.МУРАТОВ: Я просто хотел сказать, я совсем не эксперт в той области человеческих предпочтений по вере или способу взаимоотношения полов. Но я хочу сказать, что Дума очень легко берется за те законы, за которые ждет ободрения и которая чувствует свысока, что это ободрение есть, и очень тяжело и быстро отказывается, легко отказывается от серьезных вещей, которые готовилась рассмотреть - я имею в виду закон об амнистии.

Уже же были полны все..

С.КОРЗУН: По экономическим делам.

Д.МУРАТОВ: Нет, во-первых, амнистия должна была быть не только по экономическим делам, не только по экономическим делам, но и более широкая амнистия. И уже ряд спикеров Государственной Думы, которые от ее лица говорят, уже с надеждой об этом говорили. У вас в эфире об этом говорили и представители правительства, и говорили эксперты. И затем президент страны говорит "Закон сыроватенький", и Государственная Дума делает вид, что даже и не было ничего, что просто ничего не было. Понимаете? Ничего не было!

Все-таки, конь Калигулы был в этом смысле полезнее. Он и не соглашался, и не голосовал. Он обычно воздерживался. Здесь мы имеем дело, конечно, с совсем другим биологическим материалом в Государственной Думе. Я, с другой стороны, предложил бы сейчас вам, то есть аудитории и редакции "Эха Москвы", и редакции и аудитории "Новой газеты" (в чем-то они совпадают, в чем-то они разные), ну, раз уж принят теперь закон о том, что 100 тысяч подписей на государственном сайте, где ты выражаешь свое мнение, и Госдума должна рассмотреть, давайте соберем, друзья... Я вот просто официально предлагаю. Мы для этого приложим все усилия. А с Венедиктовым я сейчас попробую, с Алексеем Алексеевичем после эфира поговорить. Давайте соберем 100 тысяч подписей и посмотрим, как Государственная Дума будет рассматривать закон об амнистии, чтобы облегчить страдания огромного количества людей, многие из которых там сидят безвинно, многим из которых в любых бы других условиях заменили на домашний арест, тем более по декриминализованным статьям о предпринимательстве. Но, видимо, там маячит тень Михаила Борисовича Ходорковского, который уже, по-моему, устал всем говорить, что он не собирается заниматься политикой. Однако, вот этот мускульный страх - он все равно таков, что лучше не отпускать никого лишь бы не выпустить его. Ну хорошо, давайте хотя бы всех остальных попробуем оттуда вытащить.

С.КОРЗУН: Принято.

Д.МУРАТОВ: Спасибо.

С.КОРЗУН: О политике продолжим. Выборы мэра. Тут просят много чего, описать шансы всех, как бы. Спрашивают, почему Лебедев не выдвигает свою кандидатуру на пост мэра. Ну, какой-то, может быть, общий ответ? Какая ставка и кто победит?

Д.МУРАТОВ: Мне кажется, что со стороны политиков, оппозиционных политиков, в том числе моих друзей было бы огромной ошибкой и человеческой слабостью объявлять выборам бойкот, поскольку там мало времени на подготовку. Хочу напомнить, что закон о выборах в Мосгордуму был принят же еще год назад, и тогда все из тех, кто сейчас говорит, что нет времени, что будет бойкот, все изъявили желание в выборах участвовать.

Но если год назад они знали про этот закон и было известно, что есть день, единый для голосования, 8 сентября, можно было бы предположить, что политический оппонент, например, действующий мэр решит, аргументируя это тем, что он хочет быть легитимным в глазах москвичей, решит в этих выборах участвовать?

Такое ощущение, что мы встречаемся с какими-то странными породами. Вот, не только биологический материал в Думе такой, немножко отупевший, но и здесь мы все время встречаемся с неуверенностью в своих силах.

Ну, поглядите. Ну, во-первых, есть время. Во-вторых, сильный состав, безусловно, сильный состав соперников у господина Собянина. В-третьих, даже подтасовки в выборах, в тех диких выборах в Москве в Государственную Думу, которые состоялись в 2011 году... Подтасовки были, в среднем, по подсчетам Дмитрия Орешкина на достаточно много. Я не помню сейчас точную цифру.

Мне кажется, в этой борьбе надо участвовать. "Новая газета" здесь занимает свою очень жесткую позицию: выборы лучше, чем невыборы. Странно, ведь, слышать из уст ряда наших друзей о том, что они всегда говорили, что мэр Москвы, видимо, боится участвовать в выборах, поэтому всегда будет назначенным. А когда он заявил, что он готов идти на выборы, говорят, что это хитрость. Ну, может, оно, конечно, и хитрость. Но если меня спросят "Выборы или не выборы?", я, конечно, скажу "Выборы. Выборы лучше, чем не выборы".

С.КОРЗУН: "Новая газета" и вы лично поддерживаете или будете поддерживать кого-либо из кандидатов? Ну, известна ваша, как бы, историческая привязанность к партии "Яблоко", например.

Д.МУРАТОВ: Допустим, да. Я хочу сказать, что мы приняли для себя такое решение, мне кажется, очень правильное решение. Мы очень хотим, чтобы просто состоялись честные выборы, потому что Москве унизительно, москвичам унизительно, столице родины унизительно, когда на ней открывают какие-то левые, на один день открытые избирательные участки, привозят карусельщиков с непонятными паспортами, за ними устраиваются погони, прячут, чуть не глотают там печати и бюллетени эти несчастные председательши избирательных комиссий и УИКов. А затем ученики выходят на площади с плакатами "Мой учитель не участвовал в фальсификации выборов", имея в виду, что, ведь, они знают и тех, которые участвовали.

Так вот, мы хотим, чтобы были в Москве честные выборы. И вот это самая главная задача. Поэтому мы готовы всем кандидатам, которые будут зарегистрированы, а также тем, которых по каким-то незаконным причинам не зарегистрируют, мы готовы предоставить площади газеты для публикации их программ. Мы хотим реального интеллектуального соревнования. Москва - просвещенный, умный, высокообразованный город, который отлично сможет в этом разобраться. Так что мы будем поддерживать идею выборов, а не персоналистские какие-то штуки.

С.КОРЗУН: Ответ понятен. Дмитрий Муратов сегодня в "Особом мнении" на "Эхе Москвы" и на телеканале RTVi. Сообщение от слушателя, пришедшее до программы: "Расскажите такое, что мы еще не знаем, а вас не оставило равнодушным?" Вот это очень важно. Я вам передаю бразды правления, поскольку вы всегда отличаетесь тем, что что-то новое привносите в события, в обычную картину этого дня, некую альтернативную информацию.

Д.МУРАТОВ: Вы знаете, я начну с технических вещей, которые, на самом деле, заставили город уже, там, трижды уже волноваться за последнее время за судьбы тех людей, которые находятся в метро. Тут есть один очень важный момент. Это не просто констатация, а как хотя бы немного облегчить ситуацию в огромном мегаполисе. Ну, посмотрите. Когда сложилась ситуация на Охотном ряду, огромное количество людей, несмотря на то, что поезда перестали ходить и ликвидировали возгорание, шли, шли и шли в метро. Они просто не знали о том, что туда нельзя идти - по этой ветке не ходит.

С.КОРЗУН: Вопрос оповещения. Рында та же.

Д.МУРАТОВ: Слушайте, опять рында. Вот, опять рында. Опять мы в масштабах Москвы со стороны того же МЧС сталкиваемся с ситуацией Крымска, да? Или ситуацией лесных пожаров трехлетней давности, когда слово "рында" стало мемом.

Посмотрите, только один оператор из "Большой тройки", то есть Мегафон передал сообщение МЧС по поводу того, что в метро сейчас идти не надо. Люди, счастливые обладатели, видимо, телефонов и гаджетов, связанных с этой компанией, они... Многим позже пришло, кстати говоря, но тем не менее. Мы в редакции у себя, у кого был Мегафон, не поперлись. А что, МТС и Билайн, что ли, хуже? Ну, они же ничем не хуже, МТС и Билайн.

Спрашиваем у мчсовцев "Что такое?" Они говорят "У нас с ними нет договора". Слушайте, ребята, ну, это уже выходит за границу моего разумения. Так мы пишем в газете "Когда у вас выборы идут, например, в Государственную Думу РФ, вот те вот знаменитые выборы, вы же всех через "Большую тройку" пригласили на выборы, напомнили, что сегодня надо идти на голосование. Правильно? Правильно. А, значит, когда дело касается интересов горожан, которые идут в задымленное метро или как сегодня вся эта история на Серпуховской, нет же оповещения. Нету. Ну, посадите здесь в студии "Эха" или у тебя там на Онлайн-ТВ, или уж выберите там какой-нибудь самый замечательный канал, там, Общественное Российское Телевидение, посадите президентов и владельцев "Большой тройки", этих самых операторов и подпишите с ними договор, что если в городе что-то случается, "Большая тройка" всех оповещает.

У нас в Москве телефонов на каждого человека больше, чем нас самих.

С.КОРЗУН: Сомнительно, что даже руководители всех сотовых компаний с удовольствием: не подпишут этот договор.

Д.МУРАТОВ: Я абсолютно в этом убежден, потому что они оказывают дополнительный, пускай и бескорыстный сервис. И пускай оказывают. Вот, сегодня будет Максим Станиславович Ликсутов, руководитель Департамента транспорта Москвы. Я очень прошу Алексея Венедиктова этот вопрос ему задать. Он - человек, который принимает жесткие решения, которые на наших глазах меняют вот этот транспортный мир в Москве. Я думаю, что у него хватит, безусловно (у меня нет сомнений), воли и харизмы для того, чтобы это сделать.

Теперь о том, о чем я хотел бы еще сказать. Конечно, меня очень занимает и газету занимает, мы опубликовали большое интервью Лены Масюк с Тамарой Георгиевной Морщаковой, выдающимся экспертом, судьей Конституционного суда: в отставке, выдающимся юристом, исследователем, ученым.

Начались жуткие гонения на экспертов. Я бы сказал так, что дело врачей, дело космополитов, дело Промпартии - оно в учебниках истории. Когда немножко время сместится, когда мы от него отойдем, там, на 100 лет, будет стоять, конечно, дело экспертов. Ну, представляете... Вот, еще на одну секунду. Комиссия по развитию гражданского общества и правам человека при президенте страны, возглавляемая Федотовым назначает экспертизу по заданию тогдашнего президента Медведева. Эксперты добросовестно пишут 428 страниц текста с подробнейшим анализом второго так называемого дела Юкоса. С гордостью Федотов его представляет президенту. Ведь, сначала президент говорил "Ну так давайте, подготовьте заключение". Заключение готово. И затем по одному людей, которые готовили это заключение, привлекались в качестве экспертов, начинают выщелкивать из обоймы.

Обыски у Новиковой, обыски у Субботиной. Это все привлеченные эксперты. Изъятие почты, обыски в домах у родителей. Что ищут? Не оплатил ли это Юкос. Нет, как выясняется, не оплатил. Но экспертное сообщество фактически уже закатано. Не слушать таких людей как Морщакова, не слушать таких людей как Гуриев, это, безусловно, разновидность интеллектуального позора.

У меня когда спрашивают, там, одобряете ли вы, что уехал Гуриев без борьбы, что он не обернулся красным флагом под гимнастеркой, не продолжал бы работу, я вспомнил пелевинскую фразу, я в ней одно слово неприличное заменю на слово "матрас", но, надеюсь, все поймут. Пелевин как-то заметил, что иногда у людей становится такой выбор: или быть клоуном у матрасов, или быть матрасом у клоунов. Вот, ни клоуном, ни матрасом Гуриев быть не захотел. Он нашел путь, который заставляет его дальше профессионально иметь возможность говорить. Поэтому я желаю им, экспертам удачи. А мы должны их защитить.

До сих пор судейское общество, которое училось у Морщаковой, даже голос свой по этому поводу не подняло. По-моему, уже пора, чтобы остаться приличными людьми хотя бы в корпоративном общении.

С.КОРЗУН: Хард задает вопрос - это касается отъезда Гуриева. "Ваше отношение к отъезду Каспарова и Гуриева? Тенденция будет продолжаться?"

Д.МУРАТОВ: Я сказал то, что я думаю по поводу отъезда Сергея Гуриева. Я к этому отношусь, ну, просто ужасно, потому что Гуриев - один из самых серьезных ученых-экономистов. Вообще считается (и мы печатали это в газете), считается, что 9 журналов мировых, в которых должны публиковаться экономические работы и по ним вычисляется качество и рейтинг той или иной экономической школы. За последние несколько лет с момента существования РЭШ и работы там Гуриева от 70 до 80 процентов, а в один из год 100 процентов тех работ, которые публиковались под руководством Гуриева, его школой, его РЭШем, составляли работы РЭШ. То есть работа всех экономических вузов страны и одной РЭШ была абсолютно совместима.

Мне кажется, что это такая, очень серьезная потеря, которой не понимают только люди, которые радостно плюют вслед философским пароходам. Это невежество. Невежество. Вот.

То, что касается Каспарова, я с Гарри Кимовичем не разговаривал. Его речь целиком, которую он держал в Женеве и сказал, что он пока не собирается возвращаться, не знаю. Но с другой стороны, реакция на нее его бывших друзей, его соратников, с которыми он ссорился, не ссорился, она столь агрессивна, что меня начинает пугать, как они друг друга там внутри вот этого вот лагеря идей, ценности которого я разделяю, демократического лагеря, как они там друг друга, в общем, как-то люто ненавидят. Ну ладно, я понимаю, Лимонов...

С.КОРЗУН: За нашу историю сколько там не могли договориться, там, условно говоря, "Яблоко" и СПС, которых всех призывали.

Д.МУРАТОВ: Да-да. Ну, смотрите. Нет, ну, когда говорили, что это все разваливает там Григорий Явлинский... Ну, Явлинского уже там свыше 4-х лет нет в политике, а они разругались еще больше. Следовательно, проблема была не в Явлинском, следовательно, проблема в ценностях, которые у него-то как раз есть. Может быть, уже и пришла пора ему возвращаться. Не знаю. Это как он решит сам. Но, во всяком случае, как выяснилось, не он преграда-то в этих самых переговорах.

Все сначала хотели с Лимоновым. Потом Лимонов, по-моему, если я не ошибаюсь, уже прошел кастинг на работу в администрации президента, судя по его статьям в "Известиях", где поливаются все бывшие сторонники, соратники, те, которые выходили на Триумфальную или там по каким-то причинам не вышли. Ужас, что они вытворяют.

Я бы хотел, коли уж был задан вопрос, что у нас нового, хотел бы рассказать о нескольких темах, над которыми мы работаем.

С.КОРЗУН: Конечно.

Д.МУРАТОВ: Одна из тем серьезнейшая. Я не могу ссылаться на человека (вы его хорошо знаете) - это уважаемый человек, один из героев, награжденных за участие в боевых действиях в локальных конфликтах. Он занимается в том числе разыскиванием павших во время Великой Отечественной войны. Представляете, оказывается, один из важнейших способов, как можно найти человека, когда он умер и тогда приблизительно где он похоронен, это денежное и вещевое довольствие. Когда он снимается с денежного довольствия, становится понятно, что все: день, когда он снят, или рядом - вот это дата смерти. День, когда его не накормили, - это дата смерти.

По денежному довольствию, например, можно определить, что этот человек сделал на фронте. Потому что давали, ну, извините, премии там, например, за подбитый танк. К орденам полагались премии. И вот эти документы, для того чтобы найти человека, они абсолютно бесценны.

Многие из наших дедов, которые воевали, особенно еще не женатые, отправляли в Центральный банк (тогда он назывался Госбанк Советского Союза) свои вот эти денежные переводы, чтобы там что-то накопилось к концу войны. Рассчитывали же дожить.

Существует версия (и мы сейчас ее проверяем - я обязательно, Сереж, тебе расскажу, чем закончится проверка), что при предыдущем министре обороны уничтожили все денежные и вещевые ведомости, которые хранились в Министерстве обороны, для того чтобы люди, которые будут истребовать вклады своих родственников, на которые с тех пор набежали за 60 лет проценты, не смогли этого сделать. В ближайшее время мы вам про это подробно расскажем.

С.КОРЗУН: То есть история еще осложняется вот этой денежной реформой там в 1990 году и гиперинфляцией, и сгоранием всех вкладов. Там очень сложная история. Дай бог вам разобраться в ней.

Д.МУРАТОВ: Но все равно уничтожать архивы - это то же самое, что совершать убийство.

С.КОРЗУН: Да. Однозначно.

Д.МУРАТОВ: Ты как историк все это прекрасно понимаешь. Выяснили мы. Почти уже на подходе к выяснению истории, каким образом у нас изымались деньги, в том числе по делу Магнитского из государственной казны. В материале "Обнал" Роман Анин, получивший, кстати, одну из выдающихся премий мировых в области расследовательской журналистики (вчера об этом было объявлено), как это шло через несколько банков здесь в Москве и через дагестанские банки. Бомжи грузовиками завозились из разных российских областей, свозились, например, в Дагестан или в Подмосковье. У них изымались паспорта, они писали доверенности, становились учредителями фирм. И вот этим фирмам с этими несчастными людьми, которых запаивали спиртным, чтобы они все время находились в беспамятстве, по их требованиям (этих людей) из казны возвращался налог на добавленную стоимость через 2 крупнейшие налоговые инспекции - 28-ю и 25-ю инспекции Москвы.

Мы начали это расследование, которое приводит к таким, фантастическим результатам. Кстати говоря, об этом знало и МВД. Группа Шантина, группа следователей под руководством Шантина очень много по этому поводу выяснила. К сожалению, мы не смогли получить само дело, нам не выдали его по нашей просьбе. Мы обратились в Тверской суд, нам запретили знакомиться с этим делом, хотя, там есть даже все циферки с номерами. Мы будем это продолжать, и в следующей подаче расскажем, как не только изымаются эти деньги из казны. 600 миллиардов в год по мнению еще нынешнего председателя Центробанка Игнатьева, о чем он заявил и мы его слова как раз начали раскручивать. В следующем мы расскажем, как происходит обнал, откуда у нас в аэропорту Внуково из рейсов, которые прилетают с Северного Кавказа, идут люди с огромными сумками, в которых обычно майки из Турции везут, а в них лежат наличные деньги. Каким образом и кому они здесь достаются. Это вы можете от нас ждать в ближайшее время.

Еще мы стараемся, конечно, выяснить, кто ехал, кто был тем высокопоставленным пассажиром в той машине, которую атаковал в кавычках активист ФАР Коровин.

С.КОРЗУН: История Коровина, которую многие связывают с историей Дурова и не понимают, почему в одном случае человек избегает наказания, а в другом получает 10 суток и еще и уголовное разбирательство.

Д.МУРАТОВ: Ну, я уже говорил, что я не самый большой сторонник того, чтобы люди, которые не совершили преступление, повлекшее человеческие жертвы, или преступление против человечности, находились в местах лишения свободы. Я просто, что называется, за закон. И, действительно, будет очень сложно, если по высокопоставленному требованию против Дурова прекращают дело, а против Коровина продолжают. Я категорически против того, чтобы давили полицейских в состоянии алкоголя, борьбы за справедливость, вседозволенности, размахивая корочками соседнего силового ведомства, потому что полицейских надо уважать, потому что без уважения к полицейским невозможно даже фильмы снимать, не то, что уж порядок в стране поддерживать.

Но мы обратились с запросом к глубокоуважаемому мною Владимиру Александровичу Колокольцеву, министру внутренних дел с просьбой ответить, кто сидел в этой машине. Вот, кто ехал вот таким образом по встречной полосе, кто это был.

Вчера нам передали письмо от Владимира Александровича Колокольцева, которое мы напечатали на сайте, а в пятницу напечатаем в бумажной версии газеты. Мы завтра не выходим в связи с праздником национальным. Где Владимир Александрович пишет... Это вообще такой, пронзительный, я хочу сказать, документ. Я таких писем от служащих его ранга, честно говоря, не встречал. Но вполне вероятно, это продолжение истории новой искренности, которую задало посещение там балета "Эсмеральда". Без всякой иронии. Потому что вот в этом есть искренность. Он говорит "Я не могу. Поскольку это охраняемый объект, я не могу открыть эту тайну, потому что я соблюдаю закон, хотя, очень бы хотел это сделать". И дальше он говорит, вот, то же самое про уважение к полицейским, про это. Но, вот, когда даже министр находится в положении, когда он очень хотел бы открыть, но ему не позволяет закон... Ну, я обращаюсь к этому человеку, который сидел в этой машине. Ну, может быть, вы уже снимите все споры и сами?.. Вот, господин чиновник, который сидел в этой машине, может быть, вы возьмете и откликнетесь, скажете "Да, это я был. Коровин меня прессовал. Я там всем приношу извинения за задержку движения"? Или скажет, или, наоборот, агрессивно что-то скажет. Но пусть назовет свое имя. Ну, что же как скрываться-то? Ну, ведь, не генеральный конструктор Королев, которого никогда не показывали. Поэтому предлагаю ответственность сделать персональную.