В законодательстве развитых стран практически нет ограничений на иностранные инвестиции в печатные издания

Законопроект об ограничении доли зарубежных инвестиций в российские СМИ 20% уставного капитала издания или телекомпании пока не стал поводом для серьезной дискуссии среди профессионалов. Возмущение либеральной общественности грозит остаться «бурей в стакане». Авторы же очередной думской инициативы отбиваются от критики, ссылаясь на мировой опыт, мол, ограничения есть и в других странах, в первую очередь, в демократической Европе.

Но если внимательно посмотреть на контекст, в котором «живут» зарубежные издания, выяснится, что депутаты, мягко говоря, лукавят. Ну, а мы за тяжелыми бюрократическими фразами официального документа не увидели еще нескольких неприятных последствий.

Итак, какие выводы можно сделать:

1. предложенная редакция законопроекта отсекает от отрасли управленцев с западным опытом, что потенциально делает наш медиабизнес менее конкурентоспособным;

2. серьезные реальные ограничения на присутствие иностранцев в СМИ сегодня существуют только в странах с авторитарными и гибридными режимами, а также в тех государствах, которые идут по пути транзита, оттолкнувшись от патриархального общества;

3. в ряде стран с устойчивой правовой системой, ориентированной на защиту собственника, существуют механизмы, позволяющие разделить владение и управление собственностью.

Первый тезис очевиден и вытекает из самого текста законопроекта – иностранные граждане не могут оказывать влияние и управлять деятельностью издательских домов, компаний-учредителей СМИ, а также редакций. Если дословно — «не вправе владеть, управлять или контролировать прямо или косвенно»… Конечно, простым телеведущим Russia Today ничего не грозит, а вот  иностранные топ-менеджеры могут начинать собирать чемоданы.

Что касается мирового опыта, то он устроен не так, как кажется депутатам.

Вот в Китае, да, все плохо. Он вообще отгородился от мира информационной китайской стеной. Там иностранные инвестиции в электронные СМИ разрешены только в форме паевых СП. Более того, этим СП запрещено заниматься производством собственных программ. Установлены серьезные количественные ограничения на использование зарубежной видео- и аудиопродукции.

В Малайзии очень похожая ситуация: иностранцы не могут владеть телерадиостанциями. В Казахстане доля зарубежных инвесторов в уставном капитале не может превышать 20%. Но эти ли страны лучший пример для сравнения?

А вот пример Австралии: с 2006 года какие-либо ограничения или запреты на участие иностранцев в акционерном капитале масс-медиа отменены. Некоторые административные процедуры продолжают действовать. Например, инвестор должен согласовать вхождение в акционерный капитал с государством, не более того.

Можно сделать вывод, что большую часть XX века власти, в первую очередь, пытались контролировать эфирное вещание.

В этой части медиасферы по-прежнему есть определенные барьеры, хотя и здесь они постепенно уходят в прошлое.

Если присмотреться к примеру Англии, как одной из старейших демократий и одного из законодателей мод на рынке СМИ, то мы увидим практически безбрежную свободу для инициативы в области печатных СМИ и некоторые ограничения в области электронных медиа. За примерами далеко ходить не надо. Российский бизнесмен Александр Лебедев  – владелец нескольких газет в Великобритании. По некоторым оценкам, его доля в Independent и Evening Standard превышает 70%.

Кроме того, среди основных владельцев информационного агентства Reuters Ltd. – австралийское агентство Australian Associated Press, новозеландское New Zealand Press Association.

Если говорить о телерадиовещании, то согласно Закону о вещании 1990 года, акционерами частных общенациональных каналов эфирного телевидения могут быть:

А) английские подданные,

Б) граждане стран — членов Европейского Союза (ЕС),

В) компании, созданные в соответствии с законодательством Великобритании или стран ЕС и расположенные на их территории.

Таким образом, иностранцам достаточно создать филиал или дочернюю компанию на территории Соединенного Королевства. Именно так и поступил, например, глобальный медиахолдинг News International, у которого в Англии есть свой филиал. Почему иностранные акционеры охотно идут на создание в Англии своих дочерних компаний?

Ответ очевиден: более эффективная и жесткая защита интересов собственника в Англии позволяет создавать там управляющие компании с меньшими рисками по распоряжению активами. Как отмечают сами английские юристы, бизнесмены из этой страны, как правило, создают офшоры для оптимизации налоговой нагрузки, а не для защиты имущества, как в России.

Похожая ситуация и в Америке. Там нет правовых ограничений на инвестиции в печатные СМИ. Надо всего лишь учредить компанию-издателя. А вот с эфирным телерадиовещанием и кабельными сетями все несколько сложнее. Этот вид деятельности входит в число стратегически значимых и регулируется особо. Хотя ранее существовавшее ограничение на участие иностранных акционеров в размере 25% уставного капитала снято, в Америке по-прежнему живет одна интересная правовая норма. В соответствии с Законом о связи, принятом в 1934 году, держателем лицензии на вещание может быть только американская компания. В 1996 году, при ревизии этого закона, многие нормы были смягчены, но именно эта осталось. Тем не менее, никаких ограничений на  создание медийных компаний не существует.

Довольно жесткие правила действуют в Японии. Однако, там тоже контролируется телерадиовещание: иностранные компании, граждане, государственные, общественные и политические структуры никогда не получат у японцев лицензию на этот вид деятельности, а верхняя планка для зарубежных инвесторов в акционерном капитале телекомпаний – 30%. Но стоит ли нам сравнивать технологическое состояние отрасли у нас и в Японии?!

Несмотря на то, что европейские страны тоже имеют различные нормы возможного участия иностранцев в медиа, единое пространство позволяет говорить о весьма либеральном правовом режиме. Да, во Франции, Испании планка участия зарубежных инвесторов в телевещательных компаниях невелика – всего 20%. Однако в любой точке Европы может начать работу компания из, например, Болгарии. А там доля акционера-иностранца может достигать 49%! И вообще нет никаких ограничений в Скандинавии.

Таким образом, мы видим, что Европа идет по пути либерализации инвестиций в медиа.

Еще 25-30 лет назад в Германии вообще не было частных телеканалов. Сегодня же один из наиболее известных и рейтинговых вещательных конгломератов – RTL, штаб-квартира которого находится в Люксембурге.

В российской ситуации принципиально важно, что иностранные инвестиции в медиа позволяют заимствовать привлечение современных/передовых форматов и моделей управления СМИ. Мы вполне можем привести пример «Ведомостей», англичане – историю канадского издателя Роя Томсона, в 60-х изменившего газетный рынок Англии. Он технологизировал процесс производства, создал в стране сетевые газеты с региональными выпусками и, в итоге, спас от разорения одну из старейших британских газет – Times.

И теперь мы переходим к третьему тезису.

Очень важно, как выстроена система владения и управления, а также каковы традиции и практика акционерного/корпоративного управления в тех или иных странах. Например, в США доля акционера в 20% считается очень и очень приличной. Для этой страны характерна высокая дисперсность акционерного капитала, когда более 50% акционеров компании владеют пакетами менее 5%.

Примером может являться глобальный медиахолдинг Pearson. Два самых крупных акционера — Legal & General Group plc и Libyan Investment Authority — владеют 4% и 3% соответственно. При этом совокупная капитализация Pearson — более $13 млрд.

Самым крупным акционером уважаемого издания The New York Times является мексиканский мультимиллиардер Карлос Слим (Carlos Slim). Его доля – 16,8%. Следующие акционеры – это 9,3% и 7,8%.

Еще один яркий пример — корпорация News Corporation (один из самых дорогих медиахолдингов мира). Руперт Мэрдок, который в течение многих лет считался основным акционером и «рулил» не слушая других, имеет всего лишь 40% в акционерном капитале. Только 40% и это обеспечило ему многолетний и полный контроль. При этом в орбиту News входят The Daily Telegraph, The Times, The Sun, The New York Post, а также Dow Jones. Правда, когда его решения начали наносить вред бизнесу, «маленькие» акционеры восстали.

Подобное состояние американского рынка акций позволяет главным редакторам изданий быть достаточно независимыми как от власти, так и от владельцев (в идеале, конечно). Конечно, можно вспомнить случаи, когда доминирующие акционеры вводили внутреннюю цензуру в изданиях (даже очень крупных), но это всегда выплывало и заканчивалось проблемами для них.

Можем ли мы привести похожие примеры в России? Разве что success story «Ведомостей». Однако посмотрим, останется ли все на своем месте после смены владельцев.

Для старой Европы куда привычнее вариант полного владения, когда один акционер или небольшая консолидированная группа акционеров владеет не менее чем третью, а лучше контрольным пакетом акций. Примером такого подхода может являться структура владения немецким издательским домом Axel Springer. 51% акций в нем имеет семейная компания основателя этого ИД – Axel Springer Gesellschaft für Publizistik GmbH & Co. Free float составляет 40% акций.

Наконец, стоит помнить, что и в островном (англо-саксонском), и в континентальном (европейском) праве есть разделение на голосующие и управляющие акции. Например, ты можешь владеть пакетом в 40% голосующих акций (соответственно, принимать решения на собрании акционеров и получать дивиденды), но в cовете директоров быть представленным пакетом, например, в 15-20%. А иной акционер, имеющий 15% голосующих акций, может обладать в совете директоров 60% и, соответственно, влиять на оперативное управление компанией. Это достигается в рамках акционерного соглашения при небольшом количестве акционеров. При free float в 40-50% и более с преобладанием микроакционерного капитала (менее 0,5% у каждого из этих акционеров) используются другие инструменты.

В Европе, Америке и «цивилизованных» странах Азии такие акционерные соглашения имеют юридическую силу. У нас они ни существуют на уровне джентельменских договоренностей, но в суде не признаются.

Поэтому сравнения и прямое копирование абсолютно неуместно.

В России и при наличии контрольного пакета собственник не всегда чувствует себя уютно, а тут ему предлагают ограничиться пакетом, который вообще не дает никаких шансов на успех!

Поэтому остается только один вопрос: чего хотят добиться этими поправками наши власти? Один из моих знакомых дал прекрасный ответ: иностранного акционера на допрос не вызовешь и бояться не заставишь, а свой всегда рядом. Вот и Владимир Петрович Евтушенков это теперь знает.