А. Норкин:
- У нас в гостях Александр Лебедев. Поговорим сначала про отцовскую гордость. Гордитесь сыном?
А. Лебедев:
- Проехали. Мне кажется, это, в принципе, хорошая история. Позитивная для России.
А. Норкин:
- В чем позитив?
А. Лебедев:
- В том, что вот так произошло.
А. Норкин:
- Выгода какая будет?
В. Алфимов:
- Мария Захарова говорила, что это, возможно, наша мягкая сила, умная сила за границей.
А. Лебедев:
- Нельзя этого исключать. Просто газеты, которые мы там приобрели, они не столько денег заработали как газеты, сколько как благотворительные институты. И на это они сделали много хороших вещей. Например, они кормят 145 тысяч малоимущих человек каждый день в Лондоне.
А. Норкин:
- Нам сразу напишут: а что бы вам не кормить 145 тысяч граждан России?
А. Лебедев:
- Вот именно, нужно их обогнать. Этим я как раз и занимаюсь. Я занимаюсь этим уже пару лет. Если забирать ту же еду, у которой срок годности не прошел, но ее нельзя уже продавать, как делают в Англии, мы можем их легко обогнать. 10 миллионов малоимущих людей, которых я называю попавшими в трудное положение, это можно сделать. Просто нужно поменять закон, на каком основании мы можем забирать эту продукцию. И мы это делаем. Пока в очень маленьких, небольших масштабах. Еще есть ряд организаций, которые это делают. Но это несложно сделать – обогнать англичан. Я к этому готов.
А. Норкин:
- При всем уважении, что-то как-то… На моей памяти мы уже кого-то пытались догнать и обогнать, не всегда получалось. Англии в этом списке не было. За счет чего?
А. Лебедев:
- Нужны волонтеры. Люди, которые хотят делать чего-то хорошее.
В. Алфимов:
- В России волонтеров много.
А. Лебедев:
- И супер. Им нужно забирать продукцию, которая не продается, но срок годности по которой не истек. Имеются в виду продукты питания. Их нужно отвозить на определенные пункты сбора. Это делают волонтеры. А дальше нужно будет либо раздавать их в сухом виде, либо готовить. Я этим занимаюсь два года в пяти кафе. И примерно кормлю тысячу малоимущих каждый день. Я выдал им 750 тысяч порций еды.
А. Норкин:
- А что мешает делать это здесь?
А. Лебедев:
- Я это здесь делаю. Просто нужно масштаб увеличить. Идея – сделать Россию номер один по здоровому питанию. Англия пока на это не претендует. Они идут на поводу у американцев.
В. Алфимов:
- А почему о том, что вы делаете, не знает никто? Может быть, об этом надо говорить?
А. Лебедев:
- Не нужно. Хотите – говорите. Но просто я, пока делал этот эксперимент, не то чтобы по контракту, а по договоренности с Минпромом. Минпром считает, что нужно выдать 300 млрд. рублей малоимущим, чтобы они покупали по карточкам еду в сетях. Это американская модель, ей много десятков лет. И она такая кривая, косая и вообще негодная, на мой взгляд. Лучше бы не разрешать малоимущим покупать всякую не очень полезную еду в сетях. Лучше, чтобы они ели в сетевых кафе, после того, как меню этих кафе было бы оправдано Минздравом, после того, как эти сетевые кафе выиграли бы конкурс Минпрома.
В. Алфимов:
- От слушателя пришло хорошее сообщение: «Чем кормить малоимущих, может, лучше сделать так, чтобы их было меньше?»
А. Лебедев:
- Есть разные методы, как сделать, чтобы их было меньше. Если они будут питаться полезно и за счет бюджета… Есть разные методы развития экономики. Но во всякой экономике есть проблема малоимущих. Она всегда будет. Всегда кому-то будет не очень хорошо.
А. Норкин:
- Какая самая большая проблема сейчас у нашей экономики?
А. Лебедев:
- Я бы сказал, что слишком большая доля государства. Это мое отдельное мнение. Я вот с вами еще разговариваю как представитель малого бизнеса. Чего-то пытаюсь делать.
А. Норкин:
- Прям уж малый бизнес у вас.
А. Лебедев:
- Я – малый, прям совсем малый.
А. Норкин:
- Олег спрашивает: «А в Крыму вашу еду можно получить где-то?»
А. Лебедев:
- В Алуште, конечно.
А. Норкин:
- Почему только в Алуште?
А. Лебедев:
- Потому что я там есть.
А. Норкин:
- Давайте продолжим говорить про Крым. Что это за зеленая витрина, которую вы там хотите построить, сделать?
А. Лебедев:
- Это достаточно простая история. Мне кажется, если делать где-то здесь зеленую историю, то Крым. Зеленые машины, зеленые суда.
А. Норкин:
- Зеленые в смысле экологии?
А. Лебедев:
- Да, конечно. Сделать это номер один в Европе и в мире. Для этого нужно сделать каршер на две-три тысячи электрических машин. Не так сложно, как кажется. Для этого нужно поставить заправки, создать всякие государственные преференции для этого. Как на Украине, где нет НДС. Поэтому Украина намного больше нас имеет электрических машин. А чего ее не обогнать?
А. Норкин:
- Это прекрасно. Прямо с машин надо начинать? Мне кажется, там для начала, может быть, как-то с водой дела наладить?
А. Лебедев:
- С водой – само собой. С мусором – само собой.
А. Норкин:
- И с канализацией в курортных городах.
А. Лебедев:
- Очистные сооружения. Этим начали заниматься.
А. Норкин:
- А здесь у вас есть зеленые предложения?
А. Лебедев:
- У меня есть по всем вопросам. Но просто я не должен вмешиваться во все, что можно. Странно, почему власти Крыма немного задержались по поводу очистных сооружений. Вроде бы они позавчера объявили, что все это сделают. Посмотрим. Правда, это давно пора сделать. Это деньги, не сопоставимые с мостом и с аэропортом. Это намного меньше. Просто нужны люди, которые это сделают. И власти, которые этому поспособствуют. Тем более, что это государственные деньги.
А. Норкин:
- А вы здесь готовы участвовать деньгами тоже? Или только идеями?
А. Лебедев:
- В какой-то степени, да. Сегодня соотношение государственных и частных ресурсов человеческих в экономике страны такое, что государство – 99 процентов, а 1 процент – частный сектор. Поэтому я на месте государства сильно бы подумал, как взаимодействовать. Само государство не сильно способно делать то, что должен и может делать только частный сектор. Это я так, в шутку.
А. Норкин:
- Мы сейчас спросим, как Александр себя позиционирует.
В. Алфимов:
- Включим Дудя. Он в начале каждого интервью спрашивает: представь себя.
А. Норкин:
- Я не знал. Думал, что Дудь спрашивает исключительно про мастурбацию. Мне кто-то говорил.
В. Алфимов:
- Это второй вопрос.
А. Норкин:
- Просто мне кажется, что в основном Александр Лебедев именно как банкир ассоциируется у людей. У меня-то точно. Я, честно говоря, не очень много знал про его вот эти экологические увлечения. Это для меня новая ступенька в его биографии, хотя мы с ним в Крыму последние раз пересекались в августе на джазовом фестивале.
В. Алфимов:
- Нам пришло хорошее сообщение из Германии: у нас таких малоимущих вагон и маленькая тележка, которые никогда не работали и не собираются. Потому что паразитируют на шее государства.
Это тоже хорошая тема – обсудить с Александром Евгеньевичем.
А. Норкин:
- Мне кажется, тут не без троллинга, конечно, потому что разные бывают люди. И всех я бы так не называл.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, Александр Евгеньевич! С чего начнем-то? С Дудя? Мы тут просто стали перечислять: а вы сами себе как позиционируете? Стали перечислять: банкир, предприниматель, политический деятель, экологический кто? Деятель.
Вот сейчас Александр Лебедев – это кто?
А. Лебедев:
- Мне кажется, я должен начать с начала, то есть, с нуля.
А. Норкин:
- Интересно. А куда пойдете, если начинать сначала?
А. Лебедев:
- Писатель я якобы.
А. Норкин:
- Это новая или нет?
А. Лебедев:
- Меня даже Соловьев цитировал на прошлой неделе. Мою книжку.
А. Норкин:
- А, это «Охота на банкира», но только в переводе. Это у меня уже есть.
А. Лебедев:
- Да.
А. Норкин:
- Ну, так…
А. Лебедев:
- Вторая книжка уже. Про мошенников.
А. Норкин:
- Так куда стопы-то направите?
А. Лебедев:
- Куда поведет судьба.
А. Норкин:
- Разговаривать хуже, чем с Захаровой. Захарова по должности имеет право не отвечать на вопрос.
А. Лебедев:
- А что Захарова?
А. Норкин:
- Она отвечает, а вы нет.
А. Лебедев:
- Правда?
В. Алфимов:
- Слушатели предлагают вас называть экологическим активистом. Как Грета Тунберг. Вы согласитесь?
А. Лебедев:
- Видели сегодня эту жабу про Чубайса, который с лицом Греты Тунберг?
А. Норкин:
- Нет.
А. Лебедев:
- Посмотрите. Смешно будет. Реально прикольно.
А. Норкин:
- Про Чубайса обязательно спросим.
А. Лебедев:
- С косичками Чубайс.
А. Норкин:
- Вот тут вопрос.
А. Лебедев:
- Нет, я пока…
А. Норкин:
- На теме, на которой остановились.
А. Лебедев:
- Зеленый Крым.
А. Норкин:
- Нет, про малоимущих, про долю государства. Кто и что мешает частнику увеличить свою часть в экономике? Спрашивает 1276.
А. Лебедев:
- Это кому? Потанину или, допустим…
А. Норкин:
- А Потанину что мешает? Государство?
А. Лебедев:
- Он сам.
А. Норкин:
- Потанин сам себе мешает?
А. Лебедев:
- Слушайте, вот я не хочу вот…
А. Норкин:
- Хотите про Олега Владимировича. Два друга – Владимир Олегович и Олег Владимирович.
А. Лебедев:
- Ну…
А. Норкин:
- Вы зачем сюда пришли?
А. Лебедев:
- Что с «Норильским никелем» происходит?
А. Норкин:
- Ну, они сейчас…
А. Лебедев:
- В плане Норильска. В Норильске все в порядке?
А. Норкин:
- Ущерб оценивают до сих пор.
А. Лебедев:
- Вот-вот. Ну, там большие проблемы, говорят, в Норильске с экологией. Если вы уж начали с того, что я должен на экологические темы сегодня.
А. Норкин:
- Мы ничего не начали. Вы совершенно ничего не должны!
А. Лебедев:
- А я пока там ничего и не делал толком.
А. Норкин:
- Так что мешает…
А. Лебедев:
- Кроме Крыма – сделать Крым зеленым.
А. Норкин:
- Так что мешает частнику увеличить свое участие в экономике?
В. Алфимов:
- Причем, любому частнику, неважно: Олегу Владимировича, Владимиру Олеговичу, Ивану Ивановичу.
А. Лебедев:
- Знаете, я вас приколю. Помните, в одной ближневосточной стране был один султан, он же кронпринц, который собрал всех в какой-то дорогой гостинице, своих родственников. И говорит: ребята, вы тут, как говорится, триста миллиардов зря присвоили у моей страны. Сто отдайте. И они отдали, но не все. Один из них, по моим таким предположениям, потом устроил всю эту историю в Турции, понимаете, о чем я говорю? Вот.
Почему, как говорится, не посмотреть на эту интересную…
А. Норкин:
- Методику?
А. Лебедев:
- Прецедент.
А. Норкин:
- Давайте выберем какую-нибудь гостиницу. Есть у нас такая, которая бы соответствовала.
А. Лебедев:
- Да Кремль прямо, нечего выбирать.
В. Алфимов:
- И приедут ли…
А. Лебедев:
- Приедут, никуда не денутся. Они приезжают периодически. Они все приезжают, есть специальные такие встречи по этому поводу. Не часто со своих яхт, вилл и огромных самолетов.
А. Норкин:
- Я сейчас совершенно серьезно говорю. Вы же сами говорите, что слишком много государства, а теперь вот в качестве прикола предлагаете государству взять за жопки состоятельных наших людей и, в общем…
А. Лебедев:
- Я предлагаю, да. Для экстрима. Есть государство, которое, допустим, совсем распластало в ноль малый и средний бизнес. Его нет. Он прям помрет еще через полгода. И от него ничего не останется. А есть то, что было наследием залоговых аукционов. Вот и все. Это разные вещи совсем. Я прям позавчера прочитал статью в одной старой новой газете про Тарасова, про «Норильский никель». И прям, честно говоря, хочу напомнить, что в 2012 году президент Российской Федерации сказал, что нужно сделать то, что сделали англичане лет двадцать назад – это был Тони Блэр, лейбористское правительство, по поводу деяний по приватизации консерваторов Маргарет Тэтчер. Ввести налог на доходы, принесенные ветром. Я цитирую президента Российской Федерации, это прямо было сказано в 2012 году. Мы это сделаем! Чего не сделать-то?
Это разные вещи совсем - государство применительно к тому, что оно совсем закатывает с асфальт малый и средний бизнес. И ничего не делает в отношении тех людей, которые получили свои состояния в результате залоговых аукционов. И все. Просто.
А. Норкин:
- А в этой связи вы можете просто, тут, правда, вас ругают, говорят, что вы должны идти домой, там будете самым умным и так далее.
А. Лебедев:
- Я пошел.
А. Норкин:
- По поводу Анатолия Борисовича Чубайса, раз вы залоговые аукционы и прочее. Вы как расцениваете его новую должность? Повышение? Понижение? Опала?
А. Лебедев:
- Я в 2007 году, когда уходил из Думы, внес закон по поводу специального налога на залоговые аукционы. Он до сих пор так есть, он описан, он прямо лежит. Пожалуйста, используйте его. Любая партия, которая хочет участвовать в следующих выборах в парламент.
Анатолий Борисович? Не знаю. Не комментирую.
А. Норкин:
- А вообще все вот эти института развития, увлечения разными инновациями, по крайней мере, призывы. Вы к этому как относитесь? Это серьезно вам кажется или нет?
А. Лебедев:
- Государственные?
А. Норкин:
- Да.
А. Лебедев:
- Не очень.
А. Норкин:
- Не очень серьезно?
А. Лебедев:
- Не очень серьезно.
А. Норкин:
- Просто если вы сами занимаетесь в каком-то смысле, то, что вы пытаетесь сделать в Крыму, все вот эти вот электро… Это тоже инновации, правильно?
А. Лебедев:
- Смотрите, в Крыму… Мы сделали в Питере единственный плавающий электрический корабль, который плавает уже полгода.
А. Норкин:
- Ходит.
А. Лебедев:
- Ходит, да. И он один из лучших в мире, реально. Нам нужно заменить в стране пять тысяч дизельных судов, имеется в виду морских и речных не военных. У нас сделан один, ну?
А. Норкин:
- А вы его сами делали, своими силами? Или как?
А. Норкин:
- Два завода делали питерских. Я участник этого всего праздника.
А. Норкин:
- И? Нет интереса?
А. Лебедев:
- Нет, не в этом дело.
А. Норкин:
- Просто я в Питере был когда в этом году, еще навигация была. Я посмотрел на парк, как это сказать. В общем, да. Мне хотелось многие заменить корабли, потому что некоторые так, страшненько подходить. Спрос-то есть, а почему это, на ваш взгляд, никто не делает?
А. Лебедев:
- Довольно дорого для среднего российского оператора. За полтора миллиона долларов не купишь, нужно государство встраивать. Государство вроде на словах…
А. Норкин:
- Опять государство встраивать! А вы говорите, что государства слишком много. Я не понимаю: много или недостаточно?
А. Лебедев:
- Просто его огромное количество. И без него по таким вещам, как переход на электрическую тягу, особенно судов морских и речных, точно не получится. Это нормальная история, она и в Европе такая же.
В. Алфимов:
- Нормальная история, что вот здесь должно быть государство, а в каком-то другом бизнесе не должно, правильно?
А. Лебедев:
- Вот вы меня поймали! Интересно, я бы так сказал. Меня не очень прямо привлекает американская модель, которая выдает желаемое за действительное, но и наша не особенно. Я где-то посередине.
Было бы интересно сделать национальный проект, чтобы поменять все пять тысяч дизельных судов старых российских на новые.
А. Норкин:
- Масштабнее надо мыслить, что вы на судах все?
Вам не нравится американская экономическая модель, но вам не нравится и наша. Вы где-то посередине застряли. Вы видите, как это можно соединить?
А. Лебедев:
- Допустим, мы с вами поехали в Африку. Мы там чего-то выращиваем или разводим скотину. Мы все с автоматами или винтовками. У нас нет государства. Я пошутил – за двенадцать месяцев построил верфь под Питером на пять или шесть тысяч метров, которая будет производить 30 электрических судов в год, когда выйдет на проектную мощность. Если бы я соблюдал все регуляторные требования Российской Федерации, от водоканала до Роспотребнадзора, Росстройнадзора, Ростехнадзора, прокуратуры, я бы строил ее семь лет.
Я получил все проблемы, какие могут быть. Верфь закончена, она стоит, у нее есть проект. На все остальное я забил болт. Я хочу такие верфи построить в Саудовской Аравии, в Индонезии, в Египте. Они будут недорого стоить. Их можно профинансировать с руки Российской Федерации. Это очень выгодно, потому что это экспорт наших строительных и технологических услуг. И обучить их делать корпуса для наших электрических судов, куда мы будем ставить системы. Я не хочу ограничиваться производством 50 судов электрических в год. Я хочу делать 500 судов в год.
А. Норкин:
- То есть вам не хочется болт забивать постоянно?
А. Лебедев:
- Да. Но все эти регуляторные конструкции ко мне пришли.
А. Норкин:
- Гильотина не достроена до конца имени Дмитрия Анатольевиа?
А. Лебедев:
- Интересная штука. Как вы хотите, чтобы прокуратура или налоговая инспекция объясняли, зачем пришли на проверку? Это невозможно. Все эти черти стоят вокруг меня, вокруг этой верфи. Это единственная верфь, построенная за 30 лет в России, которая сможет производить 30 электрических судов в год. Правильно было бы поставить такой вопрос: если кто-то чего-то производит для страны офигенское, прямо вообще вау, очертите круг, как у Гоголя в «Вие», чтобы туда не ходили. Регуляторная гильотина не будет работать. Потому что не будет прокуратура, налоговая инспекция и остальные надзоры…
В. Алфимов:
- Совсем оставить без надзора?
А. Лебедев:
- Сделайте какой-то надзор над надзорами. По идее, если хотите, российское государство, которое в 90-е годы было очень слабое, стало таким сильным, что оно съело все, что есть. Объясните мне, где остался частный сектор?
А. Норкин:
- Сфера услуг.
А. Лебедев:
- Они из-за ковида все закрыты.
В. Алфимов:
- У моих друзей частная строительная компания, они метро строят в Москве.
А. Лебедев:
- Большой госзаказ – это круто. Это единственное, что работает у частного сектора. Но это очень немного и, прямо скажем, монополизировано.
А. Норкин:
- А у американцев что не нравится? Спрашивают: «А что, за бугром можно все делать сикось-накось, без разрешения и ограничений?»
А. Лебедев:
- У американцев мне не нравятся всякие другие вещи. Например, компания General Electric, 20 лет назад основной лайнер, который несет на себе американскую экономику, вся эта экономическая конструкция уехала за границу на оффшоры. General Electric, оставив производство медицинской аппаратуры и двигателей внутри Соединенных Штатов, что заведомо убыточно, все остальное сладкое вывела в оффшоры. Есть компания у General Electric – правнучка – в Люксембурге, которая является крупнейшей по лизингу самолетов. Там нет ни одного американца! Все, что они зарабатывают, воруют, делают, они делают отдельно от Соединенных Штатов. Народ Соединенных Штатов никакого отношения к этому не имеет. И это огромнейшая проблема.
В. Алфимов:
- А мог бы?
А. Лебедев:
- 2,5 триллиона – это атас! То, что происходит с General Electric, она накроется медным тазом примерно как Enron, которую погубила Arthur Andersen. Правильно погубила, потому что она крышевала Enron. И это выглядит примерно так. В мире ежегодно воруется в подавляющем большинстве стран, кроме Штатов, Англии и Франции, может быть, еще Швейцарии, триллион долларов. Этот триллион, отмытый и украденный, перетекает в оффшоры и трасты Соединенных Штатов, Англии и так далее. Я критик нашей экономической системы до известной степени, но гораздо больший критик западной модели.
А. Норкин:
- А как этот гибрид видите? Вы сказали, что их можно как-то соединить.
А. Лебедев:
- Не знаю, как соединить. Мне кажется, что если нам повезет, например, нам ничего не стоит создать две тысячи точек питания, обычные мини-Макдональдсы, но по российской модели. И кормить людей здоровой едой. Это будет стоить три копейки.
А. Норкин:
- Что именно? Здоровое питание у нас стоит дорого. Идите в любой магазин экологических продуктов – останетесь без штанов.
А. Лебедев:
- Здоровое питание – это гречневые продукты, чипсы и хлеб. Это овощная икра, овощной бульон. Это совсем дешевые вещи. Фудкост – это обычная техника, используемая в точке питания, 80 рублей, 70 рублей. Понятно, что есть еще зарплаты и аренда точек. Но вот если бы мне российское государство предложило по моему техзаданию сделать тысячу точек и сдать в аренду, весь прочий геморрой я бы взял на себя. Поверьте, через год мы бы вынесли «Макдональдс». Потому что качество, вкус, полезность и прочие полезные вещи того, что мы предлагаем, выше.
А. Норкин:
- А почему у Лужкова тогда не получилось с «Русским бистро»?
А. Лебедев:
- Потому что украли чего-то. Лужков был довольно энергичный и по-своему интересующийся человек. Просто ему приносили иногда всякую лажу. Я это хорошо знаю, как «Бистро» развивалось. Просто то, что я делаю, это элементарно после четырех лет тестинга может быть за три копейки тиражировано по всей стране.
А. Норкин:
- У Михалкова тоже не получилось.
А. Лебедев:
- Отдельная история. Там была кулинария. Это разные вещи. Здесь простая штука. Есть фабрика-кухня.
В. Алфимов:
- Как относитесь к криптовалюте?
А. Лебедев:
- Я чего-то объявлю в ближайшее время. скорее всего, попробую объявить какой-то криптобанк, который противостоит нынешней банковской системе, которую я не сильно уважаю. Я считаю странным, что в истекшие 11 лет в стране разорилось три тысячи банков из 3,5 тысяч. Осталось всего 450.
А. Норкин:
- А зачем столько банков?
А. Лебедев:
- Не важно. Их было много. Но можно было за ними надзирать, чтобы они не воровали. Они украли 130 млрд. долларов. Их закрыли после того, как они украли.
В. Алфимов:
- А надо было до?
А. Лебедев:
- Желательно. Или не дать им это сделать. Наличие двухсот или трехсот банкиров в Англии, которые украли 130 млрд. долларов у российского государства, граждан и юридических лиц, странная история.
А. Норкин:
- Задавай. Ты хотел про крипту. Александр Евгеньевич обещал что-то объявить.
В. Алфимов:
- Да. Ваше отношение к криптовалюте. И все, что этого касается. Это будущее или игрушка для кого-то?
А. Лебедев:
- Нет. Не игрушка. Я считаю, я могу ошибаться, что сейчас наступила вторая глава криптовалюты после биткоина обычного, не стейблкоина, где большое количество людей потеряло деньги и вообще, это привлекло кучу разных , с одной стороны, жуликов, с другой, любителей легкой наживы. Наступила эпоха стейблоина в разных видах, смарт-контракта. И я не исключаю, что это может быть альтернатива той системе, которая нас обслуживает.
А. Норкин:
- А что, при этой системе воровать меньше будут?
А. Лебедев:
- Да. Если исключить хакерство, когда подламывают какую-то историю, например, есть такая штука, есть большая платформа на стейблкоине, которая неважно, это вам ничего не скажет, но у нее полтора, больше уже – три миллиарда долларов собрано в течение двух лет. И ее никто не может взломать, потому что для того, чтобы взломать и похитить эти три миллиарда, нужно потратить шестьдесят. И в этом нет никакого смысла.
А. Норкин:
- Почему тогда такое разное отношение в разных странах?
А. Лебедев:
- Потому что государство не хочет отдавать то, что у него есть.
А. Норкин:
- Но китайцы, насколько я понимаю, не хотели, а потом возглавили. И теперь создают сами, вроде как…
А. Лебедев:
- Думаю, что Российская Федерация и американцы смотрят на китайцев, что у них получится с этим юанем, криптоюанем. Прямо реально референтная база, я знаю, для российского ЦБ и для американской ФРС именно китайцы, это удивительно, но это факт. Я просто пока ковыряюсь в этом деле. Мне очень хочется сделать альтернативный банк, альтернативный, который противостоит воровству, к которому очень склонна нынешняя банковская система всего мира. Я считаю, что апофеозом этого является, например, банк Credit Suisse, то есть, это удивительный банк, который не пропускает ни какого-то там коина или сантима любого украденного в мире доллара. А в мире воруется около триллиона долларов каждый год, то есть, регулярно каждый год из Африки, из Латинской Америки и всех других стран выкачивается триллион долларов.
В. Алфимов:
- Через один банк.
А. Лебедев:
- Нет. Этому одному банку достается какая-то одна часть, но обязательно любая какая-то копейка из доллара проходит сквозь него. Это правда.
А. Норкин:
- Это как в истории про папу-банкира и мальчика, не знаешь, который сало носил? Александр Евгеньевич должен знать. Мальчик спрашивает: папа, а ты как вот зарабатываешь-то, чем? Говорит, ну, вот я банкир, там. Счета, деньги. Ну, я понимаю, говорит мальчик, а зарабатываешь ты чем? Он говорит, сходи, пожалуйста, к маме, попроси, чтобы она тебе на кухне кусок сала дала. Мальчик взял это сало и несет в руках. Вот, папа, сало. Папа: обратно отнеси. Он обратно. Приходит в полном недоумении: говорит, и что? Папа: руки у тебя сальные, масляные? Мальчик говорит, да. Вот я на этом и зарабатываю.
А. Лебедев:
- Транзакционные издержки.
А. Норкин:
- Абсолютно так.
А. Лебедев:
- Криптовалюта позволяет избежать этого. Послушайте, единственная проблема, которая меня в криптовалюте беспокоит, у меня есть на столе предложение, с которым я работаю полгода. Сделать криптобанк со всеми функциями, все, как есть. Но шанс, что его кто-то хакнет, есть. Вот, допустим, большая криптовалютная платформа, существует, правда, два с половиной года, ее никто не хакнул. Потому что она очень сильно защищена. Ну, может ли моя платформа быть, обладать такой же защитой? Я не знаю.
А. Норкин:
- А вы сами-то можете такую защиту сделать?
А. Лебедев:
- Я ничего не могу сделать, я вообще специалист по другим вещам. Ко мне пришли, потому что у меня есть репутация как у единственного банкира в стране, который вместо того, чтобы украсть деньги, извиняюсь, их отдал гражданам. Удивительно. Поэтому все банкиры, которые поступили по-другому в Лондоне, они надо мной прикалываются. Посмотрим, чем это кончится.
А. Норкин:
- А вы им ответили пэром!
А. Лебедев:
- Да, ну, ладно. Он сам по себе. Сделал себя.
В. Алфимов:
- Вы с вами говорили про песню. Вы сказали, что вам очень нравится Юрия Лоза «Маленький плот». Почему?
А. Лебедев:
- Хорошая песня по словам, по содержанию, по настроению просто.
А. Норкин:
- Встречаются Пол Маккартни и Мик Джаггер. Маккартни говорит:
- Мик, ты слышал новости? Дилану дали «нобелевку» по литературе.
- Дилан, Дилан… Это «На маленьком плоту» написал?
- Да нет, это Лоза.
- Вот сволочи! Лоза про плот написал, а «нобелевку» Дилану!
Спасибо! Я до вторника!
В. Алфимов:
- Александр Лебедев был с нами.
